История христианизации Хонгорая

История христианизации Хонгорая

Население Саяно-Алтая, как считают ученые, познакомилось с христианским учением еще в древнетюркскую эпоху, когда енисейские кыр-гызы в борьбе против Уйгурского каганата вступили в военно-политический союз с карлуками. Карлуки, жившие на территории Семиречья (Аргу, Тараз), стали не только союзниками кыргызов, но и наставниками новой веры - христианства - несторианства. В начале IX в., как пишет известный тюрколог С.Г. Кляшторный, «среди кыргызской аристократии, а затем и среди более широких слоев получил известное распространение несторианский толк христианства, который, однако, не вытеснил местных шаманских культов. Христианство кыргызской аристократии было в достаточной мере поверхностным; его восприятию содействовали не столько идеологические сдвиги в древнекыргызском обществе, сколько особенности политической ситуации».¹⁹ В знаменитой Суджинской надписи, воздвигнутой после победы над яглакарскими ханами Уйгурского государства, сын кыргызский Бойла Кутлуг Ярган с почтением произносит: «Своему наставнику в (вере) я дал сто гнедых коней... Сыновья мои! Будьте среди людей подобно моему наставнику!».²⁰Наставник в вере назван в надписи арамейским словом «мар» - господин, учитель. В тюркских языках Центральной Азии IX-X1II вв. слово «мар» получило специфическое значение как христианского, так и манихейского наставника в вере.²¹ Употребление данного термина в двух значениях послужило поводом для некоторых исследователей избрать выборочный принцип и утверждать о принятии манихейства кыргызами. Так, например, археолог Л .Р. Кызласов пишет, что в тексте эпитафии IX в. из Суджи «исповедующий манихейство вельможа, судья Бойла («сын кыргыза»), упоминает своего вероучителя, называя его по-сирийски «мар». Именно так называли своих священников манихеи».²² Исходя из данного факта, а также раскопанных им на территории Хонгорая дворцовых комплексов, делаются неосновательные выводы о государственной религии «Древнехакасского феодального каганата», которая просуществовала в долине Среднего Енисея в течение пяти столетий.

Тюрколог С.Г. Кляшторный, внимательно изучив историко-культурную ситуацию в Центральной Азии VIII-IX вв., пришел к выводу о том, что кыргызы, после победы над Уйгурским каганатом, где манихейство действительно являлось государственной религией, не могли принять веру побежденных врагов. Изображение на енисейских скалах людей с высокими носами и густыми бородами, в широких и длинных одеяниях и высоких митрообразных шапках он относит к рисункам, изображающим христианских священнослужителей. Кроме того, на кыргызских эпитафиях встречаются символы креста.

В связи с трактовкой С.Г. Кляшторного для нас представляет большой интерес руническая надпись на стене Тогзасской пещеры по реке Белый Июс. В переводах В.В. Радлова текст памятника гласит следующее: «Придя из Алту-шан, мое государство, мой хан, народ терс...».²³ Слово «терс» В. В. Радлов принял за этноним. Однако, если мы обратимся к историко-этнографической лексике тюркских языков, то встретим близкое по звучанию слово «терсе» или «тарса» (тарча), обозначающее хрис-тиан-несториан. В хакасском языке термин «терсе» употреблялся и для обозначения христианской религии.²⁴ Исходя изданного смысла слова «терсе» (тарса), становится ясным ранее непонятное название народа, зафиксированное рунами на стене Тогзасской пещеры. Вероятно пещера, находящаяся в одном из самых живописных уголков Хонгорая, служила обителью христианских священников. В таком случае надпись понимается как: «Придя из Алту-шан, мой правящий род и мой хан (представляют) христианский народ». Возможно местность «Алту-шан», откуда пришли несториане, относится к территории Семиречья (Аргу), где одна из областей носила название «Алты чуб Согдак». В VIII в.н.э. христианство там завоевывает сильные позиции, поддерживаемые царем карлуков. «Тесный союз с карлуками и борьба с уйгурами - манихеями явились, таким образом, теми политическими факторами, которые побудили кыргызскую аристократию поощрительно отнестись к миссионерской деятельности несторианских наставников»²⁵.

Недалеко от Тогзасской пещеры протекает речка Тарча, названная в честь богатырской девушки Тарча-хыс (т.е. девушка-христианка), поднявшей народ, по данным исторического фольклора, на борьбу против монгольских полчищ.

Ниже по течению Белого Июса на горе «Хызыл хас» находится горное сооружение, известное под названием «Тарча хыс ciвeeзi» - крепость несторианской девушки.²⁶ Вполне возможно допустить, что на горе «Хызыл хас» совершали служение богу христианские священники.

Современные тюркские языки не знают слова «мар» в значении наставника веры. Для обозначения христианского священника (попа) тюрки Саяно-Алтая используют термин «абыс» (в казахском языке-«абыз»). Данный термин происходит от арабского «хафиз» - чтец корана, ученый мулла и, вероятно, был заимствован во времена культурно-торговых связей с христианами из мусульманского Туркестана, т.е. возможно из Семиречья. В дополнение можно сказать, что даже христианский бог у тюрков Саяно-Алтая носит название «худай», представляющее слово иранского происхождения.²⁷

Вторая волна христианского учения докатилось до берегов Енисея вместе с христианами-несторианами в лице представителей монгольского племени кереитов. В 1007 г. несторианский митрополит г. Мерва Эбедиешу обратил в христианство хана кереитов, а за ним большую часть его подданных, отправив к ним священников.²⁸ Чингис-хан, победив кереитов, частично переселил их на Саяно-Алтай. Вплоть до Присоединения Хонгорая к России среди енисейских кыргызов находилось племя кереитов. Они оставили свой след в духовной жизни тюрков Саяно-Алтая. В составе пантеона подземных божеств присутствует свирепый «Кирей-хан» (у северных алтайцев - Керей-хан), т.е. кереитский хан, один из помощников Ир-лик-хана. Если учесть, что Ирлик-хан порой называется у хонгорцев «Чин-гис-хан» (Чипгес-хан), то вполне уместно присутствие рядом кереитского хана, бывшего соперника основателя Монгольской державы.²⁹

Широкое распространение христианства в Хонгорае началось после присоединения этого края к России. Уже в 1719-20 гг. большая часть кызыльцев Июсских степей была крещена митрополитом Филофеем.³⁰ Новокрешенные приписывались к церквям, которые располагались в русских селах, далеко за пределами их проживания. Первая церковь в долине р. Абакан была воздвигнута только в 1772 г. в с. Аскиз. Инициатором постройки аскизской церкви выступил сагайский бег Амзор Наи-ров, сын чайзана Наира Тулбечекова, одного из первых башлыков, принявших подданство России. В 1770 г. депутат Г. Ульчугачев от имени кызыльцев ходатайствует перед епископом Варлаамом о том, чтобы «построить из собственного своего кочту посреди своего жительства, то есть в деревне, коя прозывается Ужур, церковь во имя Петра и Павла...».³¹ Она была построена в 1773 г. Всего к 17⁷0 г. усилиями христианских проповедников было окрещено до 9 тыс. хакасов, т.е. около 50 % всего населения Хонгорая.³²

Упорнее всех сопротивлялись крещению качинцы. До сих пор кызыльцы некрещеных ребятишек называют «хаачах», т.е. качинское дитя. В 1766 г. красноярский проповедник А. Михайловский доносил Тобольскому и Сибирскому митрополиту: «I. Качинской землицы иноверцы, в прошедшие годы воспринявшие святое крещение, с некрещеными татарами единокупное улусами жительство имеют, и никакой отмены против прежней своей замерзелости к содержанию благочестия не имеют, и как прежния своя ядения и пития употребляли, тако и ныне с теми в обществе будучи, всегда с некрещеными татарами оскверняются. 2. В тех улусах у татар как в юртах, так и около юрт и вблизи их жительства на дорогах, речках и озерах поставляются по вере их нечестивые шайтаны (т.е. тёси-В.Б.), которые жертву по своему богомерзкому обычаю приносят и веруют в них, а крещеные малолетние отроки, живучи в единых улусах и видя, что делают купнородные, тем же и они охотно навыкают идолослужени-ям. 3. Шаманщики, т.е. диавольские служители, которые веруют в беса и ему, отдавши себя вечно, служат, пребывают в обществе с восприявшими святое крещение, и к шаманству своему как несведущих бога, так и просвятившихся святым крещением лестно привлекают, и тем своим бесовским шаманством величие божье и отдаляют от милосердия его...».³³ На основании указа от 23 июля 1763 г. ясачные, принявшие святое крещение, освобождались на трехлетний срок от платежа податей. Несмотря на предлагаемые льготы, хакасы продолжали придерживаться своих древних верований, которые именовались в официальных документах «шаманская вера» или « камларский толк». В 1823 г. среди хакасов Минусинского округа насчитывалось 6632 христианина и 9819 иноверцев. Причем, в Сагайской думе было 3493 христианина и 5645 идолопоклонников, в Качинской соответственно - 2088 и 4058, а в Койбальской думе

- 1051 христианин и 116 шаманистов. В Кызыльской думе уже все были крещены.³⁴

В течение XIX в. официально хакасы переходят в лоно христианской церкви. Завершающее крещение их произошло 15 июля 1876 г. в селе Ас-киз. Всего было крещено 3003 человека. Среди них стали православными 12 шаманов и 662 души идолопоклонников, «которые не были просвещены таинством святого крещения, долгое время не присоединились к христианской вере сами, не давали крестить и детей своих».³⁵ Согласно церковным данным, большая часть сагайцев - 2391 человек, находились «в заблуждении», т.e., вероятно, придерживались бурханистских канонов.

В сфере религии тюрки Саяно-Алтая переживали большую ломку. «На миросозерцание инородца, - писал Е Яковлев в 1900 г., - наслаивается чуждое и плохо усваиваемое - с одной стороны буддистское или скорее ламаистское миросозерцание, с другой христианское. И то и другое,..., воспринимается с чисто внешней, обрядовой стороны».³⁶

Организатором массового крещения хакасов выступил письмоводитель думы Е. Катанов. Он на свои средства (потратил 300 руб.) купил 3 тысячи крестиков и свечей, кормил в течение недели людей, собранных на берегу р. Аскиз. Обряд крещения совершили по приезду епископа Енисейской губернии Антония. Сам Антоний сначала даже не предполагал в своей поездке последующих результатов и объяснял себе будущую встречу «одним простым любопытством азиатцев взглянуть на православного Архиерея, которого они считают Бурханом, т.е. малым богом или полубогом».³⁷ Однако, увидев громадные скопления людей, осознал свою историческую миссию.

Происходило крещение следующим образом: «Быстрая и светлая река Аскиз запрудилась голыми телами. После того, как окунувшийся в воду, т.е. принявший крещение, выходил на берег, ему давали рубаху, а на шею вешали на шнурке, называвшемся гайтаном, медный кролик». Почти все мужчины получили русское имя Владимир, а женщины - Мария, в честь жены Александра II. Крестными отцами сагайцев выступили беги А. Асочаков и А. Кызласов, которые получили в награду за крещение царские кафтаны. Письмоводитель Е. Катанов в 1879 г. был премирован орденом Св. Анны третьей степени.³⁸

Массовое крещение хакасов в Аскизе было формальным обращением людей в православную веру, в основном через внешнюю его сторону. В 1908 г. аскизский священник Кузьмин в журнале «Православный благо-вестник» писал: «Массовое крещение было самой серьезной ошибкой в деле христианского просвещения минусинских инородцев, губительно повлиявшей на дальнейший ход миссионерского дела. Инородцы до сих пор по внешнему образу жизни своей, так и по духу более язычники, чем христиане».³⁹ Любопытно отметить, что даже в религиозной терминологии, заимствованной из русского языка, хакасы не стали делать различий между христианскими и шаманскими понятиями, Например, словом «ча-чок» обозначался как «дьячок, помощник дьякона», так и помощник шамана при языческих обрядах. Древнетюркское божество Умай (Ымай) стало восприниматься праматерью человечества - Евою. С другой стороны святая дева Мария получила название «чаячы хызы Чарых Пурхан Майра» - дочь творца Светлый Ьурхан Мария и была отнесена к бурха-нистскому пантеону божеств. Исследователь народов Саяно-Алтая Ф.Я. Кон в начале XX в. отмечал: «Я встречал шаманов православных и буддийцев... Недалеко от Минусинска у качинцев, я, узнав, что шаман -православный, спросил его, постится ли он, на что получил гордый ответ: «Конечно! Мало-мало я Христа понимаю».⁴⁰

В начале XX в. Хонгорай уже был опутан сетью церковных ириходов. На территории проживания хакасов в 1917г. насчитывалось 15 церквей в следующих селах: Божье Озеро, Чебаки, Батени, Ужур, Усгь-Фыркал, Усть-Абакан, Аскиз, Усть-Есь, Синявино, Сон, курорт Шира, Таштып, Большая Сея, Бея, Табат.

Христианская церковь в хакасском языке обозначается термином «типриб» - букв, небесный дом. Нет сомнения в том, что в Хонгорае так назывались небесные храмы бурханистов, остатки которых и ныне величественно возвышаются на многих горных вершинах.

Крещение (креске тӱзӱргені - букв, погружение в крест) не прошло бесследно. В каждой юрте, наряду с тёсями, стали ставить иконы. На кладбище стали водружать кpeсты. Хакасами были восприняты основные христианские праздники, правда, адаптированные к своим условиям жизни, смешанные порой с бурханисгскими обрядами. Хакасские названия им были даны по внешнему признаку и не несли нагрузку христианской духовности.

Праздник Рождества получил название в кызыльской части Хонгорая «Арғымах», а в долине Абакана «Кӧлееде» (от «коляды») или «Киик итчең  улӱкун» - праздник изготовления хлебных фигурок в виде животных. Накануне вечером из ржаного теста скотоводы лепили изображения лошадей, быков с рогами и тестикулами, коров с рогами и выменем, куриц на насесте, а охотники, кроме того - диких коз и оленей. Запрещалось делать людей и собак. Затем лепные фигурки обжигались в печи и ставились в количестве семи штук перед образом. Это печенье носило общее название «арғымах» или «киик». Во время колядования (арғымахтирға) детям раздавали печенье «арғымах», предварительно обрезав головы фигуркам. Обычай изготовления изображений жертвенных животных был перенесен в христианский праздник из более ранних верований тюрков. Например, у чувашей и удмуртов «аргамаками» назывались изображения лошадей, коров, быков и птиц, сделанные из теста, и приносимые в жертву божествам.⁴¹ У монгольских буддистов подобные фигурки из теста, на которые должны пасть все несчастья, носили название «золиг» т.е. откуп, выкуп от наказания.

Крещение по-хакасски именовалось «Хысхы мылтых» - праздник Зимнего Ружья, ибо во время обряда производили залпы из огнестрельного оружия. Накануне праздника вечером на дверях и окнах домов чертили углем крестики, дабы вовнутрь не проникла нечистая сила, получившая название «сӱзетке» (от русского «суседка» - домовой). Даже на поверхность воды в ведре клали деревянные крестики. Ночью запрещалось выходить на улицу, ибо в что время свирепствует «сӱзетке», невидимая глазу человека. До тех пор, пока не поднимется солнце, скот в поле не выпускали. Если конь хозяина стоял в поту, а волосы его гривы оказывались спутанными, то в данном случае отмечали проделки нечистой силы «сӱзетке». Чтобы оградить лошадь от «сӱзетке», на ее спину набрасывали шкуру козла (ӧcкi хучазы), служившую своеобразным оберегом. На Крещение запрещалось расчесывать волосы. Хакасы стали верить, что колтун в волосах сплетает «сузетке». Делает это она на счастье человека, и колтун нельзя срезать.

Утром на Крещение жители хакасских селений отправлялись к реке, где во главе со священником (абыс) погружали образ или крест в большую прорубь «иордан» При погружении иконы в воду три оруженосца делали три залпа из ружей. Окружающие стояли без головных уборов. После этого брали священную воду домой.⁴²

На Масленицу - «Сарығ Хаях» (букв, праздник Топленого Масла) хакасы устраивали пиршество из сырцов «пічіpo», заправленных растопленным маслом. Праздник длился семь дней. Первое воскресенье Масленицы называлось «Тадар сарьп хаягы» Хакасское топленое масло, а завершающее - «Хазах сарығ хаяғы» - Русское топленое масло. Во время праздника специально делали катки (чылғаях) и саночки (чазағ соорах). Каждому человеку обязательно надо было три раза проехать на саночках и покататься на катках для «облегчения костей» (сӧӧк ниизін). В последний день Масленицы каток и санки разбивались.

После Масленицы и до Пасхи держали Пост, называемый по-хакасски «чағбан» или «ораза». Последний термин, персидский по происхождению, проник в хакасскую среду через мусульман. Во время Поста запрещалось пить спиртное.

Самым крупным христианским праздником считалась Пасха - «Хызыл Нымырха»(букв. праздник Красного Яйца). Накануне красили яйца в красный цвет кожурой лука или корой лиственницы. Крашенные яйца выставлялись перед иконой. К празднику покупали новый материал и справляли новую одежду. Обязательно всем надо было выкупаться. За юртой в большом казане кипятили воду, куда высыпали мешок богородской травы «ирбен». Мылись в юрте, обливая свое исстрадавшееся за зиму тело горячим отваром богородской травы.

Празднование Пасхи продолжалось в течение семи дней. В первый день, нарядившись в праздничные одежды, выходили до рассвета на ближайшую гору и молились на восходящее солнце, не крестясь, со словами: «Освещай нас так же, как ты освещаешь землю!» Если солнце играло и полыхало, а тем более шумело, то говорили: «кӱн ойнапча» - солнце играет! В таком случае существовал обычай кропить в его сторону вином и стучать в медные тазы. После этого возвращались домой и молились, крестясь на образ. Во время Пасхи при встрече на улице все кланялись и целовались. Если встречались свекор с невесткой, то невестка целовала кого-нибудь встречного, а тот переводил поцелуй свекру. Последний передавал такой же ответ.

В первый день Пасхи в каждом аале устанавливали качели (чилеңмес). Делали две стойки (алачых) с поперечиной, куда привязывался аркан с сидением. В течение праздника вся молодежь качалась на качелях. В последний день Пасхи они разбирались.

Скорлупу разбитых яиц не выбрасывали. Во время пахотных работ скорлупу смешивали с зерном и, таким образом «оплодотворяя», засеивали землю со словами: «Тамах чахсы ӧссін!» - Пусть вырастет хороший урожай!

Родительский день, называемый «Хара Нымырха» букв, праздник Черного Яйца, стал неотъемлемой частью духовной жизни Хонгорая. На Родительский день яйца красили в черный цвет и приносили их на могилы предков. Сначала яйца три раза, крест накрест, катали по поверхности могилы. Разбившиеся забирали, а целые оставляли в изголовье погребения со словами «утып алдың» (ты победил). Любой пришедший на кладбище человек мог биться своими пасхальными яйцами с лежащими целыми на могилах. Нищим и убогим раздавали милостыню - «чидімек».

Христианские праздники в хакасском языке получили общее название «сас кӱн»-букв, страшные дни. В это время запрещалось работать, иначе небо «разъярится» и накажет плохой погодой.

Белая вера Хонгорая отрицательно относилась к почитанию Христа и его служителей, так же, как и шаманов. Согласно хакасским верованиям, общения с христианскими священниками или с камами несли несчастья бурханистам. Поэтому при встрече с попом ему сначала кланялись, но затем вслед через левое плечо три раза плевали. Если священник заходил в юрту, то после его выхода помещение подметали, окуривали богородской травой и мусор выбрасывали за пределы скотного двора. Вслед попу надо было три раза плюнуть. Хозяин, не выполнивший подобных действий, подвергался суровому осуждению. Подобная установка существовала и у алтайских бурханистов, которые считали жилище оскверненным, если там побывал иноверец. Место, где побывал небурханист, мылось, окуривалось можжевельником и окроплялось молоком.

Итак, первые шаги христианского учения, проникшие в Хонгорай в древнетюркскую эпоху, слились в дальнейшем с шаманскими культами и бурханистскими воззрениями. В течение X VIII-XIX вв. в результате процесса христианизации, проводимого Российским государством, хакасы официально принимают православную веру. В жизнь коренных обитателей Хонгорая вторглись и укрепились христианские праздники зимне-весеннего цикла (Рождество, Крещение, Масленица, Пасха, Родительский день). Они получили в хакасском языке свои названия и были приспособлены к местным условиям существования. Однако формальное принятие христианства не разрушило основ бурханизма и даже сыграло определенную роль в его идеологии. «Так культ Худаю, - отмечал Д.Е. Лаппо,- ныне уживается, с одной стороны, с шаманством, а с другой, - с православием; все три веры как бы стоят рядом».⁴³