Особенности «Белой веры»

Особенности «Белой веры»

Свою религию тюрки Саяно-Алтая называют Белой верой (Ах-Чаян или Ак-Дьян), главной идеей которой являлось почитание единого бога «Ax-Худая» - Белого Бога или «Ак-Бурхана»- Белого Бурхана. В бурханистских молитвах провозглашались: Один закон, Одна мысль, Одно на­чало, Один Ак-Бурхан!⁴⁴ Единый бог Ax-Худай имеет различные вели­чальные эпитеты: «Чалғыс Чаячы» Единственный Создатель, «Ах Чаячы» - Белый Творец, «Ӧӧрки Чаячы» - Верховный Творец, «Иріктіг» - Наделенный Волей и др. Он всемогущ, вездесущ, справедлив! Он беспре­станно ведет борьбу с темными силами Ирлик-хана. Ему не нужны по­средники в роли шаманов. Он имеет единый язык с другими божествами. Например, богиня огня «От-Ине» и богиня Умай общаются с ним одними словами и одним языком («Чоғархы турған Ах Худайнаң пip сӧстіглер, Ӧӧркі турған Ах Чаячынаң пip тілліглер» - Имеющие единое слово с все­вышним Белым богом, имеющие единый язык с верховным Белым твор­цом ).Человек в борьбе против Ирлик-хана должен содействовать свет­лому началу и следовать закону Ах-Худая.

Закон Божий, которому надо следовать верующим бурханистам, но­сит название «чарлых» - букв, повеление. Поэтому в качестве символа веры в Хонгорае применялось выражение: «Ах Чаян чарлии ползын!» Пусть правит закон Белой веры! В героических сказаниях своих суженых богатыри называют «чарлиим пӱдӱргені» - моим божественным законом сотворенная. На Алтае служители бурханизма получили название «яр- лыкчы» - проповедники закона божьего, глашатаи.

Молитвы, обращенные к Белому Творцу «Ax-Худаю», носили назва­ние «ал гыс»-т.е. благословение. Любые благодеяния у хонгорских бур- ханистов сопровождались пожеланиями: «Ах Худайдаң алғыс ползын! - Пусть будет благословение от Белого Бога» или «Ах Чаяннын алғызы ползын! Пусть будет благословение Белого Творца!» Постоянное по­чтение к Великому Создателю закреплялось в сознании хонгорцев слова­ми: «Ах Худай - Kiзі алғызынаң треен Ах Худай родился от человечес­кого благословения».

Хакасы верили в счастливую судьбу, которую дает людям Ах-Худай. Под влиянием буддизма и христианства в сознании бурханистов Хонгорая появились представления о рае - «пурхан чирі - букв, земля бурха­нов, и аде - «Ирлик хан чирі» букв, земля Ирлик-хана. Согласно сведе­ниям Н.Ф. Катанова, душа «умершего хорошего человека отправляется после разлучения с телом на небо в землю Бурхан-Худая и там, по опре­делению его, вновь перерождается или умирает навсегда. А душа худого человека идет в землю Ерлика».⁴⁵ На самом нижнем слое подземного мира (тугенн1 там) находится место мучений для отъявленных грешников, где слуги Ирлик-хана истязают виновников в котлах с горящей смолою или в железных кожемялках, приводимых в движение водою.

Наш солнечный мир бурханисты считают «землей иллюзий» (арган чир - букв, искусственное место), а потусторонний свет - истинным ми­ром (сын чир - букв. настоящая земля). Человек, якобы, только г остит на земле, а потом навсегда уходит в загробный мир. Его душа - «чула» (особенно это касается умерших безгрешных детей), заново воплощается среди новорожденных родственников. Перевоплощение души, согласно хакасскому представлению, носит обозначение «хубулғат», которое имеет одинаковое значение с монгольским термином «хувилган» - перерожде­нец, и возникло под буддийским влиянием.

Бурханисты отличались от христиан своим способом поклонения (пазырығ). Сначала при молении они, стоя на ногах, три раза наклоняли голову (икіп), подавая вперед плечи и держа руки за спиной. Затем припа­дали на одно из колен (мужчины - на правое) и три раза склоняли чело к земле. Мужчины во время моления должны находиться без головных убо­ров. Женщины поклонялись в платках и стояли с левой (северной) стороны от мужчин. Им запрещалось совершать моления с непокрытыми головами (простоволосыми), босиком и с правой (южной) стороны от сильного пола.

Бурханисты молились два раза в день. Утром - при восхождении сол­нца, и вечером - на новую Луну (от рождения до полнолуния).

При встрече общались следующим образом. Старший говорил млад­шему «изен-хазых» (т.е. доброе здоровье), а младший отвечал - «амыр- хазых» (т.е. спокойного здоровья). Младший по возрасту или нижний по рангу прикладывал протянутую руку старшего к своему лбу, потом к своей печени, а затем, обнявшись, они прижимались щеками. Старший обязан был сказать младшему благопожелание.⁴⁶ Подобные обычаи при встрече бытовали и в Туве. Соблюдать бурханистские нормы поведения необходимо было как при встрече с людьми на улице, так и при входе в любой дом. Мужчины называли друг друга «абыя» - брат, а женщины «абыға» - сестра.

Главное ритуальное действие бурханистов заключалось в кроплении айраном и молочными продуктами Белому Творцу - «Ax-Худаю». Ежед­невно в юрте совершали брызгание - «наанығ» (іліг , чачығ) следующим образом. Хозяин или хозяйка, обязательно надев головной убор, взяв в правую руку чашку с айраном, сначала три раза брызгали в очаг богине огня. Затем три раза плескали айран в сторону порога - фетишу «аба- тёсю». Завершали кропление троекратным возлиянием айрана в сторону дымового отверстия для Ax-Худая. В отличие от шаманистов, бурханисты (ах худайлығ) при кроплении не использовали араку и спиртные напитки. «Обряд брызгания молоком для бурханизма, пожалуй, самый важный, оп­ределяющий признак», - констатировал в свое время А.Г. Данилин.⁴⁷

При каждом обряде бурханисты совершали ритуальное очищение ог­нем - «алас». Каждый верующий хонгорец должен был иметь у себя дома богородскую траву «ирбен» или можжевельник «арчын». Их специально заготавливали в начале июля во время праздника «ирбен чулчаң ӱлӱкӱн» -     праздника срывания ирбена. При очищении «алас» на специальную подставку клали девять угольков и возжигали ароматические травы. Окуривание начинали с ног и заканчивали трехразовым движением ды­мящегося «ирбена» вокруг головы. Перед молением окуривали богород­ской травой культовые места, алтари и фетиши.

В бурханизме Саяно-Алтая использовались священные флажки - «чалама», которые являлись частью необходимой культовой атрибутики, при­меняемой в честь Ax-Худая. Термин «чалама» или «чалаа» восходит к общетюркскому корню со значением «флаг, знамя, стяг» (в казахском - жалау). Через татарский язык (йалау - знамя, привязанное к верхушке копья) он проник в военную лексику русских ратников, где слово «яловец» стало обозначать гребень из конских волос на шлеме. Ритуальные флажки «чалама» известны всем тюрко-монгольским народам Централь­ной Азии и были заимствованы из шаманизма. Изменение произошло в цветовой символике, где значительную роль стал играть белый цвет. Интересно отметить употребление бурханистами зеленых «чалама» (ноган чалама), которые, возможно, связаны с бывшим цветом хоругвей енисей­ских кыргызов.

Основным религиозным молением бурханистов являлось ежегодное жертвоприношение Небу (Тигір тайии), называемое также жертвоприно­шением Белому Богу (Ах Худай тайии). Ax-Худай любит только белый цвет, поэтому жертвы, приносимые ему, должны быть из белых ягнят и белого молока. В основе идеи преподношения жертвы, называемой «то- лыг» - букв, выкуп, лежит мысль о получении обратного дара или возме­щения счастья скотоводам. Жертвенный ягненок носил название «пулаг» -т.е. животное, забиваемое для священного пара. Закалывалось живот­ное способом «озеп», т.е. осторожно разрезалось небольшое отверстие в верхней части живота (чтобы рука пролезла), пообивалась диафрагма и разрывалась аорта (холга), проходящая вдоль станового хребта. Для это­го рот жертвы закручивали веревочной петлей (пургустап). Туша свеже­валась на земле так, «чтобы ни одна кровинка не пролилась на землю, вся вытекшая кровь должна остаться на шкурке и вместе с другими внутрен­ностями тотчас же бросается в огонь, а вся тушка без головы и концов ног (последний сустав), разрезанная на части [обязательно по суставам -В.Б.], и из внутренностей легкое кладутся в большой котел».⁴⁸ В некоторых ме­стах Хонгорая, например, в долине р. Аскиз, нож для заклания животного не употребляли, а пробивали шкуру и диафрагму отращенным ногтем большого пальца. Г олову и конечности оставляли в шкуре. Однако ниж­нюю челюсть вместе с горловиной отрезали. Хонгорцы были уверены, что если жертву не забивать способом «озеп», то скот переведется. Ука­занный обычай восходит от времен Монгольской империи, когда импера­тор Хубилай-хан, на основе Великой Ясы Чингис-хана, повелел всем сво­им подданным впредь не резать горло, а рассекать грудь и «всякого, кто зарежет барана (перерезав горло), приказал убивать таким же способом»⁴⁹

В обрядовых молитвах Белой веры развивается идея почитания свя­щенной Родины «Толы Хоорай», т.е. Хонгорая. И Хонгорай, и Хан-Алтай поэтически воспеваются как прекрасный девятиугольный край, на­ходящийся в центре земли, окруженный божественными хребтами. У бур­ханистов возник образ единого духа-хозяина всего Хонгорая - «Ал Хоорайның  ээзі», покровителя и защитника любого его жителя, независи­мо от родовой принадлежности.

В бурханистских верованиях хакасов развит культ мифических геро­ев - спасителей Хонгорая. Кроме основной фигуры будущей мессии - «Хоорай-хана», упоминается ряд не менее важных титанов. В блиста­тельной когорте присутствует Кокетей, который превратился в звезду Сириус и сойдет на землю в последний день мира. Ир-Тохчын беспробуд­но спит на горе Ирт-таг и проснется от шума и грохота - вестников насту­пающей катастрофы и др.

Каждое общественное моление, каждый обряд и ритуал заканчива­лись гаданием под названием «тӧрік» (теерік) - букв, предсказание судь­бы, предопределение Неба, воля Неба. Специальные чашка и ложка, упот­реблявшиеся во время ритуала для кропления молоком Небу, бросались с плеча три раза на землю. Если чашка с ложкой падали вниз дном, то значит было счастливое предзнаменование, и все радостно восклицали «ах тӧрік» -    белая судьба или «алтын тӧрік» - золотая судьба! Значит жертва была принята Верховным Творцом и всех молящихся ждала удача. Бурханисты поздравляли друг друга, говоря: «Ах чаянның ырызы ползын! Ах Худай- нынг ӱлӱзі ползын» - Пусть будет счастье от Белого Творца! Пусть будет судьба Белого Бога! Если брошенные предметы падали вверх дном, то уда­чи не будет, и присутствующие без энтузиазма восклицали «хара торж» - черная судьба. Примета «черной судьбы», выпавшая три раза подряд, сви­детельствовала о непринятии богом жертвы. Если же чашка и ложка пада­ли разными сторонами на землю, то это считали за нормальное предзнаме­нование и говорили «олбы-солбы», т.е. ни влево, ни вправо. Руководитель обряда перед гаданием произносил: «Арығ тузам чидер полза, ах тӧрік тӱссін! Арығ тузам читпес полза, хара тӧрік тӱссін!» - Если достигнет моя чистая польза (цели), то пусть выпадет белая судьба! Если не достигнет моя святая польза (цели), то пусть выпадет черная судьба!

Слово «торік» известно во всех тюрко-монгольских языках народов Центральной Азии. Согласно нашему мнению, этот древний термин исто­рически связан с этнонимом «тюрк». По всей видимости, древнетюркс­кое выражение «кок турк будун» обозначало - «народ небесгой судьбы; народ, избранный небом». Подтверждением нашей мысли служит всеоб­щий клич «тӧӧр» (тёёр), т.е. небесная судьба (сокращенное от «тӧрік»), употребляемый хонгорцами во время Небесного моления.

При клятве «сирт» - т.е. шерть бурханисты откусывали хлеб с лезвия ножа и произносили следующие сакральные слова: «Хызыл иирде хызыл тыным хыйылзын!»- Пусть моя красная душа красным вечером обрежет­ся! Такую клятву давали только в страшное время суток - на «красный вечер», т.е. на закат солнца, когда злые силы могли сразу наказать ос­лушника.

Другой формой шерти являлось целование меча или ствола заряжен­ного ружья, положенного на сошки во время утреннего восхода солнца. При восхождении дневного светила обвиняемого ставили лицом на вос­ток и заставляли произносить: «Если я говорю неправду, то пусть Ах- Худай не даст мне увидеть заката солнца!» Подобный обычай существо­вал у тянь-шаньских кыргызов, которые при клятве верности закусывали свинцовую пулю (ок тиштеген) со словами: «Если один изменит, то пуля убьет!». Соседние тувинцы во время шерти лизали стрелы или острие ножа. Самой страшной считалась клятва на ноже. Вложив клинок в уста, доп­рашиваемый клялся: «Если я лгу, пусть этот нож войдет в меня и порежет все внутренности».⁵⁰

Сог ласно обычному праву бурханистов, за каждое благое дело требо­валось отблагодарить «белым» подарком - «ахтаг» (букв, обеливание). За благополучную кастрацию скота, за разрешение бремени здоровым ребенком, за обмывание тела усопшего, за доставку покойника на клад­бище и т.д., требовалось вознаграждение «ахтаг». Первоначально по­добный подарок связывался с белой пищей (молоком), но затем вместо этого стали преподносить вещи, например, одежду умершего и шкуры забитого на поминки скота.

Кропление белым молоком Великому Белому Творцу служило симво­лом почитания Неба. Хонгорцы никогда и никому не продавали молоко и молочные продукты за пределы аала (за исключением масла и сметаны). Согласно законам Белой веры, не будет счастья у того, кто будет торго­вать молоком и айраном, ибо Ax-Худай преподнес указанные продукты людям даром.

Несмотря на новые законы Ах-Чаяна, грань между бурханизмом и шаманизмом была во многом условной, что сумели зафиксировать иссле­дователи Алтая. Некоторые элементы обрядности и часть культов были включены в систему бурханизма из «черной веры» без изменения, а в не­которых ритуалах сочетались черты старой и новой веры. Томский эт­нограф Шерстова Л.И. отмечала, что алтайский бурханизм не успел сло­житься в нечто цельное и законченное.⁵¹

Итак, по канонам Белой веры миром правит Единый Бог, которому не нужен посредник в лице шамана. Под влиянием мировых религий возник­ло представление о рае и аде, о перерождении душ человека. Вместе с тем, бурханизм выработал свои формы молений, приветствий, клятв и других атрибутов.