Свадьба по чести у хакасов

Свадьба по чести у хакасов

Среди зажиточной части хакасского населения женитьба детей сопровождалась древним обычаем проведения «свадьбы по чести» или «свадьбы по-хорошему», называемой по-хакасски «чахсынанг алысхан той»-свадьба по чести или благородный пир, «хол алысхан той» - пир по договору, «хол хагысхан той» - той рукобитья, «теенчектиг той» - пиршество с девичником, «чёптиг той» - свадьба по уговору, «саблыг той» - славное пиршество, «аарлыг той» - почитаемый той.

Согласно обычаям «свадьбы по чести» совершали сватовство малолетних детей. Близкие друзья, хорошие соседи или далекие родственники, когда у одного был мальчик, а у другого девочка, договаривались их сосватать и били по рукам (хол алысханы).

Иногда существовал сговор родителей еще не родившихся детей, который назывался «туюх худа» - глухое сватовство. Сговор закреплялся словами: «Соединим детей, если у одного родится дочь, а у другого -сын! Обменяем ездовых лошадей, если у обоих будут мальчики или девочки!» Свахи в таком случае друг друга называли «пил худагай» - поясничная сваха, так как считалось, что дети еще «на пояснице».

Когда дети достигали трех- или пятилетнего возраста, то родители мальчика приезжали с подарками к родителям девочки. Первый приезд сватов обычно бывал летом и назывался «сураг арагазы»- вино спроса или «худа арагазы». Привозили семь торсуков вина и семь туш баранов. Сваты, зайдя в юрту, не садились. Отец мальчика, кланяясь в ноги хозяину, говорил традиционную формулу: «Мы пришли для того, чтобы раскрыть череп и обменяться мозгами. Мы пришли для того, чтобы вспороть грудь и обменяться сердцами». Смысл слов был связан с кровнородственными отношениями. Если родители девочки были согласны, то обменивались поцелуями и чашами вина.

Второй приезд сватов был осенью и носил название «ызырга арагазы» (ызыргалыг арага) - вино с сережками. Родители мальчика дарили девочке сережки, которые тут же вдевались ей в уши. Этот обряд назывался «ызырга сасханы» или «ызырга саптааны» - т. е. вдевание сережек. С этого времени девочка с надетыми сережками считалась засватанной, обрученной.

Со времени обручения и вплоть до совершеннолетия детей родители мальчика ежегодно, весной, во время копчения мяса - «ууче», и осенью, во время забоя скота на зиму - «согым», привозили сватам ежегодные подношения, называемые «арча» — ценные подарки, продукты и вино. Весной угощение сватам называлось «часхы арага» - весеннее вино или «часхы уча» - весеннее застолье, а осенью «кускю арага» — осеннее вино или «кускю уча» - осеннее застолье.

В русских документах подарки при «браке чести» назывались словом «арча». Подарок невесте «арча» состоял из вина, масла и мяса. [Радлов, 1893, с. 323.] По всей видимости, это слово восходит к хакасскому термину «арчы» (артчы, арчы хап) - т. е. поклажа, переметная сума (куда складывали привезенные продукты). Действительно, в хакасском языке имеется подобный аналог, когда термином «тулуп» (букв, мешок из цельной шкуры животного) обозначают привезенный гостинец. Подарки хакасы привозили в кожаных мешках - «тулуп», а в данном случае - в переметных сумах.

В третий приезд, на следующий год весной, родители мальчика устраивали угощение «кичиг арага» - малый пир или «кичиг уча» - малое застолье. Сваты приезжали с незначительными подарками и бочонком вина. Отныне с каждым годом количество подарков, вина и мяса должно было увеличиваться.

По достижении просватанными детьми 15-17-летнего возраста родители юноши приезжали весной договариваться о свадьбе. Этот приезд носил название «молчаг арагазы» - букв, вино назначенного срока, т. е. помолвка, и бывал за три года до свадьбы.

Следующий приезд сватов весной назывался «чалаас уча» - «голое» застолье. Вместе с вином и подарками доставляли «голую» тушу барана, с головой и конечностями. Последующий приезд был осенью и назывался «тюктиг уча» - «шерстистое» застолье. Кроме вина и мяса, привозили в подарок одну овцу живьем, «в шерсти».

После этого приезд поздней осенью именовался «тазынныг уча» - застолье с быком. Тушу быка без одной конечности (оставляли дома правую переднюю ногу) расчленяли но суставам (кости не дробили) и привозили на санях в подарок родителям девушки. Часть родственников невесты, назначенная ее родителями, считала кости у привезенного быка. Если не досчитывались особо значимых костей, то это принималось за оскорбление, отсюда мог произойти скандал.

Осенью угощение носило название «хаяхтыг уча» - масляное застолье. Когда делали угощение «хаяхтыг уча» - масляное застолье, то родителям девушки привозили девять котлов топленого масла, девять кожаных мешков с хакасскими сырцами (пичирё) и девять мешков сыра (пы-зылах). [Яковлев, 1902, с. 83.]

Следующий весенний приезд был известен как «талганныг арага» — вино с талканом, «талганныг хайах» или «талганныг уча» — застолье с талканом и маслом. Родители жениха готовили девять котлов ячменного и черемухового талкана. Сверху талкан заливали топленым маслом толщиной в 3—4 пальца (илиг) и замораживали.

Мать девушки разрубала замороженный талкан пополам, и все смотрели толщину масла. Если его было меньше толщины двух пальцев, то родители жениха могли прослыть скупыми.

Предсвадебные приношения составлялись из «девяток». К началу XX в. вместо девяти котлов стали привозить уже один котел и восемь маленьких казанков. Большой котел талкана отец девушки оставлял у себя, остальные посылались в гостинец родственникам и, в первую очередь, дяде невесты по матери (тайы).

Затем количество их сократилось до семи. В XX в. дошло до пяти. Вместо казана с маслом стали привозить чашки с маслом.

Затем осенью (весной) делалось угощение «пас аттыг арага» - пир в честь получения «головной» лошади, идущей в обмен на девушку. Жених приводил коня «пас ат» без седла, но в серебряной уздечке и вручал отцу невесты. Конь принимался не голыми руками, а через полу одежды. В ответ будущий тесть дарил парню шелковый кушак.

Вместе с конем дарили «пас ат ханзазы» - орнаментированную хакасскую трубку и вышитый кисет с табаком. Поэтому этот приезд носил также название «тамкылыг арага» - угощение с табаком. Будущий тесть повязывал жениху шелковый пояс «чибек хур».

Заключительное угощение делалось весной, в год свадьбы и называлось «улуг арага» - великий пир или «улуг уча» - великое застолье. Сваты приезжали с большим количеством вина и конкретно договаривались о проведении свадьбы. Согласно хакасским традициям, свадьбы справляли летом, перед сенокосом, когда трава подрастала на длину одного му-хура (расстояние между вытянутым большим и согнутым указательным пальцами) и обязательно на третий или пятый день новолуния.

При сватовстве по чести заключительным обрядом был своего рода девичник - «теенджек». За неделю до свадьбы невеста собирала своих подруг, обычно в количестве семи человек. Приглашалось такое же количество парней для ухода за лошадьми девушек. В очень богатых семьях на теенджек собирались до 30-50 девушек и парней, одетых в лучшие наряды. Невеста и ее подруги обязательно надевали шелковые платья с парчовыми наплечниками, девичьи халаты «сикпен», а на голову - свадебные шапочки. В течение недели вся компания верхом на лошадях объезжала родственников невесты, которые угощали молодежь и делали подарки для свадьбы. Во время теенджека молодежь пела и веселилась.

Затем эта кавалькада возвращалась в родительский дом невесты, где вечером устраивали девичий праздник «хыс тойы». Утром от жениха приезжали свахи верхом на украшенных конях, с обозом вина. Все они наряжались в красивые костюмы, состоящие из свадебной шубы «идек-тиг тон» и безрукавки «сегедек». На грудь вешался вышитый перламутровым бисером нагрудник «пого», на голову поверх платка надевалась свадебная шапка «тюльгу пёрик», а к косам прикреплялись большие коралловые серьги «ызырга». Каждая хакасская женщина должна была иметь свой костюм. Надевание его с чужого плеча осуждалось обществом. В таком случае с пренебрежением говорили: «Голова комолая, уши корноухие».

Среди свах выбиралась главная - «пас худагай», которая обычно являлась старшей невесткой (ниге) жениха. Свахи увозили невесту от родителей на собственную свадьбу «улуг той». Вместе с ней ехали ее родственники и молодежь, бывшая на теенджеке. Родители невесты на свадьбе не присутствовали и до года после этого не имели права навещать свою дочь.

Невеста ехала на свадьбу верхом на своем коне, держась за чембур, а ее старшая сестра или старшая невестка (ниге) вела лошадь на поводу. Лицо девушки до конца свадьбы закрывалось платком. За ней тянулся обоз, нагруженный выделенным имуществом, включавшим в себя до девяти сундуков с утварью, одеждами, постельными принадлежностями. Все снаряжение для новой семьи готовила мать невесты. Сторона жениха не принимала в этом участие. При свадьбе «по чести» калым не платили — считалось, что он окупался подарками и угощениями за многие годы. Мировой не бывало. Заключение брака в такой форме практиковалось только в байских семьях, а среди других тюрков Саяно-Алтая не было известно.

В связи с тем, что сватовство и заключение брака «по-хорошему» длились от десяти до двадцати лет, степные законы предусматривали определенные требования. В том случае, когда жених отказывался от нареченной невесты по сговору, родители ее ничего не возвращали. Если жених умирал, то девушку выдавали за кого-нибудь из его братьев. Если невеста, засватанная по обычаю «чахсынанг алысханы», откажется или умрет, то вместо нее отдавали её сестру или возвращали двойную стоимость всех затрат. [ГАИО, ф. 24, оп. 9, д. 189, л. 14-15.]

В качестве примера приведем один из документов Койбальской степной думы за 1836 г., в котором бай Коченаев из Сагайской степной думы подал исковую жалобу родоначальнику В. Качилорову «на койбальского ясашного Ивана Капсаргина, который просватал за Коченаева внучка Кучу Коченаева дочь свою Кычан еще в малолетстве и принимал через свата женихова Артона Кобаева (ныне умершего) посылаемые женихом, по степным обычаям, так называемую арчу или подарки невесте, которые доставлялись по самую смерть свата Артона, в продолжение 17 лет, состоявшие из вина, купленного во все оное время родителями жениха на 81 p. 50 к., не считая проездов и потери рабочего и таежного времени, которое жениховы родственники также полагали в счет убытков себе, сверх того Капсаргину отдана была взаймы лошадь, но Капсаргин, видя впоследствии, что Коченаево семейство и жених его дочери разными непредвиденными случаями пришли в бедность, нарушил права общественных степных законов по сему случаю и отказал в руке невесты жениху, купленной подарками, которые также не возвратил, за что по степным обычаям должен был бы уплатить за бесчестье и таковую обиду жениху вдвое, или отдать непременно за него невесту». [ГАРХ, ф. и-1, on. 1, д. 85, л. 10.]

В том случае, когда обрученная невеста была обольщена другим, то стоимость подарков возвращал жениху соблазнитель. Например, в 1872 г. Норилков «за обольщение и взятие инородческой дочери Нонкой, бывшей замужем [браком чести - В. Б.] за Кутежековым, наказан розгами 10 ударами и присужден к уплате 202 руб. на удовлетворение Кутежекова за арчу». [Несарцев, 1905, с. 39.]

Подобные обычаи существовали у многих тюрко-монгольских народов. Обычное право хоринских бурят гласило: «Если после сватовства откажется тот, у кого сын, то сколько голов скота раньше было отдано отцу девушки, пусть те пропадут даром. Если откажется от свата человек, у которого дочь, то сам ли лично или родственники пусть вернут отцу парня полученный скот такого же возраста с приплодом». [Обычное право хоринских бурят, 1992, с. 17.]

При свадьбе чести «чахсынанг алысхан той», как уже говорилось, калым не платили, ибо он окупался дарами «арча». Надо заметить, что год от года, по мере приближения к свадьбе, сама «арча» увеличивалась в размерах. Предсвадебные приношения, как и калым, составлялись из «девятичного» набора, сохранившегося от монголо-ойратских законов средневековья.

Источник: текст Бутаев В.Я. - Будни и Праздники тюрков Хонгорая