АПРЕЙ-ЧАЙЗАН

Когда-то главой небольшого народа, хозяином незначительного скота был Апрей-чайзан. Он жил на берегу Енисея под горой Ку­ня. У Апрей-чайзана подрастал семилетний сын. Все его богатство со­ставлял табун лошадей из семи кобылиц. Но они относились к беговым лошадям, представляющим породу тулбаров. В долине Енисея ни у кого не было таких коней.

Долго ли, коротко ли так прожил Апрей-чайзан, подошло время ста­рости.

Внезапно приехали какие-то странники необычного облика. Апрей- чайзан их не знал, никогда не видел, но по закону гостеприимства при­гласил путников в юрту, усадил за стол, стал угощать. Приезжие гости повели следующий разговор: «Да, Апрей-чайзан, - загремел один из них,

-    годы твои стали преклонными, силы твои иссякли. Когда-то в молодые годы ты, Апрей-чайзан, приезжал вместе с послами хоорайского хана в Ойратскую землю и моего отца обижал. Он не мог тебе возражать. Я на­следник своего отца - Хондайджы-хан. Долг не умирает, месть не убыва­ет. Я приехал отомстить за своего униженного отца. Из хоорайского вла­дения теперь я увезу ваши богатства, я угоню ваш скот. Даже если ты будешь подобру отдавать, я возьму, даже если ты не будешь отдавать, то я силой возьму. Ты отдашь своего семилетнего сына, ты отдашь табун каурого жеребца с семью кобылицами. Если не отдашь добром, то я разо­рю твое хозяйство».

Апрей-чайзан не смеет возразить, нет у него сил противостоять вра­гам. Пасущийся в степи скот становится чужой собственностью, нажи­тый в доме скарб забирается чужими людьми. Он стал упрашивать, изви­ваться: «Не исправить дела давно минувших дней, может что-то и было, но все это поросло быльем». Но Хондайджы-хан и слышать ничего не желает. Он увел из владения Апрей-чайзана весь его скот, забрал имуще­ство и увез семилетнего мальчика.

С тех пор сын Апрей-чайзана рос в неволе. В далекие земли попал мальчик, убежать не было возможности. Его превратили в раба, застави­ли пасти телят, работать по хозяйству. Его плохо кормят, плохо одевают. Законы Хондайджы-хана суровые и жестокие. Провинившихся людей казнили, отрубали на плахе головы. Специально обученные палачи при­водили казнь в исполнение. Перед дворцом ойратского хана был сделан эшафот - «хара тоге», где виновным отрубали головы. На службе у Хон­дайджы-хана были специальные доносчики - «сюмзюки». Услышав ка­кие-нибудь необычные вести, они сразу доносили Хондайджы-хану. Пра­витель приказывал привести возмутителя спокойствия, совершал суд над ним. Сюмзюки - т. е. соглядатаи и доносчики, давно стали следить за сыном Апрей-чайзана.

Однажды мальчик в степи нашел высохший череп лошади. Молчали­вый сын Апрей-чайзана, обняв череп, запел:

«Я узнал голову богатырского коня,

Я вспомнил взрастившего меня отца.

Я узнал голову коня-тулбара,

На память приходит родившая меня мать.

Разве скажут на тебя, череп, что это голова богатырского коня,

Разве скажут на меня, что это сын Апрей-чайзана.

Разве скажут на тебя, череп, что это голова коня-тулбара,

Разве скажут на меня, что это княжеский сын Толы Хоорая».

Мальчик был княжеского рода, а не сыном простого человека. Он был рожденным стать ханом. «Если бы этот тулбар был живым, то я бы убежал с ним из неволи на Родину», - произнес сын Апрей-чайзана. Услышав его песни, доносчики тотчас же явились к Хондайджы-хану со словами: «Мальчик из Толы Хоорая вот так поет, он знает скакунов-тулбаров».

В Ойратской земле не было ни тулбаров, ни знатоков коней. Хондай- джы-хан приказал привести к нему сына Апрей-чайзана. Когда мальчик явился, ойратский правитель спросил: «Парень, ты знаешь скакунов- тулбаров?». «Да, - говорит сын Апрей-чайзана, - я вспоминаю лошадей своего отца. Способов определения тулбаров сейчас не помню, но отцов­ские кони были тулбарами». «У меня семьдесят табунов, - говорит Хон- дайджы-хан, - насчитывающих семьсот голов. Узнай среди них тулбара. Если узнаешь, то мне скажешь. Но если не сумеешь узнать, то твою голо­ву отрубят на эшафоте «хара тоге».

Делать нечего. «Если среди твоих лошадей есть тулбары, то я узнаю, но если их нет, то откуда я их возьму?» - говорит паренек. Семьсот ло­шадей собирали по степи семь дней. Загнали их в большой лог, с одной стороны сделав большие ворота. Привели сына Апрей-чайзана, приказа­ли искать тулбара. Паренек семь дней искал лошадей-тулбаров, но не обнаружил. Больше не осталось непроверенных ни жеребят, ни стригун­ков. «Ну, что, узнал тулбара?» - спрашивает Хондайджы-хан. «Нет, не нашел», - ответил мальчик. «Врешь, собака, сейчас же прикажу отрубить твою голову», - забушевал Хондайджы-хан.

Парня повели к плахе, где совершают казнь. Положили на эшафот. Два палача жалеют мальчика, один толкает другого, не решаясь казнь привести в исполнение. Вдруг откуда-то появился старик, едущий на те­леге, с криками: «Постойте, этот паренек не всех лошадей осмотрел. Вот запряженная в телегу лошадь осталась, пусть посмотрит!». Народ стал смеяться, но мальчика все-таки подвели к старику. Этот старик как-то отправился пешком за дровами и нашел жеребенка, брошенного среди леса. Он оказался жеребенком, рожденным от одной из семерых кобылиц табуна красно-каурого жеребца Апрей-чайзана. Табун по дороге вернулся в родные степи Хоорая. Старик вырастил жеребенка до трех лет, после чего стал запрягать в телегу и сани. Сын Апрей-чайзана узнал тулбара из табуна своего отца. Хондайджы-хан не верит: «Если это тулбар, пусть примет участие в скачках с моими красно-гнедым и черно-гнедым скаку­нами, тогда я удостоверюсь. Если не сможет состязаться с моими бего­выми конями, тогда отрублю твою голову. Если же сказал правду, то от­пущу тебя на родину».

После этого разговора хан решил устроить скачки через три дня. Рас­стояние пробега определили от Ойратской земли до верховьев Енисея и обратно.

Старик стал учить мальчика - как готовить коня к бегу, как надо яро- вать - выдерживать лошадь на привязи без корма. Если неподготовлен­ный конь побежит, то он «сгорит» от жира. Заодно он объяснил правила поведения седока. Старик сделал колотушку, нагайку. «Поначалу, - гово­рит старик, — ты будешь стегать коня колотушкой, ибо плетью его не пробьешь. Когда достигнешь верховьев Енисея, тогда колотушку выбро­сишь, будешь управлять нагайкой, вцепишься в поводья, которые не вы­пускай из рук».

Подошло время проведения конных состязаний. На дорогу вывели двух скакунов ойратского хана и красно-каурого трехлетнего жеребца Апрей-чайзана. Когда сын хоорайского чайзана ударил колотушкой своего коня, тот помчался, как выпущенная из лука стрела, не касаясь поверхности земли. Достигнув верховьев Енисея, красно-каурый конь не стал виден глазами, не стал слышен ушами. Два ойратских скакуна где-то далеко отстали. На финише, пробегая мимо дворца Хондай- джы-хана, сын Апрей-чайзана прокричал: «Теперь ты видел настояще­го тулбара!». Затем, попрощавшись, развернул коня и поскакал в род­ные степи.

В то время Апрей-чайзан проживал в своих кочевьях. Он стал слабеть умом. Детей у него не осталось. Они со старухой вдвоем, мучаясь, дожи­вают свои дни. По ночам нет сна их черным глазам и головам, причесан­ным на пробор. Одной ночью супруга вскочила с постели и говорит Ап- рей-чайзану: «Я сейчас видела сон, а сны мои бывают вещими. Наш сын верхом на красно-кауром жеребце возвращается на нашу землю. Ты, мой супруг, оседлай красно-каурую кобылицу, сделай деревянный крюк, по­езжай наперерез красно-каурому жеребцу. Когда подскачешь к мчащему­ся коню, схвати крюком нашего сына. Если ты пропустишь красно­каурого жеребца, то больше его тебе не догнать, а наш ребенок, не вер­нувшись к нам, ускачет». «Ты что с ума спятила?» - говорит Апрей- чайзан, не поверив старухе.

Когда стало светать, действительно, раздался цокот копыт бегуще­го тулбара. Послышался голос их сына: «Отец мой, Апрей-чайзан, каурый тулбар мою святую душу загубит, я не могу его остановить». Апрей-чайзан схватил длинный крюк, оседлал кобылицу, родившую тулбара, и выехал им навстречу. Он заметил недалеко от горы Куня поднимающуюся из-под копыт пыль, быстро подскочил к бегущему красно-каурому жеребцу, хотел крюком схватить сына, но промахнул­ся. Красно-каурый жеребец поскакал дальше, поравнялся с его юртой. Тогда Апрей-чайзан прокричал своей супруге: «Дорогая моя, вот же­ребец проходит мимо. Быстро окропи горы белым молоком от белой коровы и непробованной аракой, попроси помощи у горных духов, пусть помогут нам!». Старуха выбежала из юрты, окропила горы мо­локом и аракой, стала благословлять горных духов. С помощью гор­ных духов-хозяев Апрей-чайзан опять сумел догнать красно-каурого жеребца, зацепить крюком за кушак и стянуть сына с коня. Он схватил свое чадо, занес в юрту, там привел его в чувство. На своего сына они смотрят как на заново рожденного, как на заново выросшего. «Ничего, если кости целые, то мясо нарастет, если хозяин появился, то хозяйст­во будет держаться», - радуются родители.

Бегущий тулбар не может остановиться. Где-то в верховьях Абакана имеется гора Хоорат-тасхыл. Каурый жеребец добежал до этой горы и, наткнувшись на деревья, погиб.