Источник: Материалы и исследования по археологии Кыргызстана. Вып. 4. – Бишкек: Илим,
2009. – 144 с.: ил. C. 64-76

БОЕВЫЕ ПОЯСА РАННИХ КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ - С.С. Иванов

Центральная Азия / эпоха ранних кочевников / боевые пояса Central Asia I ancient nomads epoch / military belts

В древних обществах, особенно кочевых, мужские боевые пояса имели особую семантическую нагрузку. В первую очередь это было связано с тем, что только свободные люди имели право носить и использовать оружие, поэтому пояса, помимо своего практического значения -для фиксации поясной одежды и подвешивания оружия, со временем стали своеобразным показателем социального статуса человека. Кроме того, боевые пояса, несомненно, занимали очень важное место в снаряжении древнего воина, поскольку служили не только для подвешивания к ним оружия и футляров для него (колчана, ножен и др.), но также различных украшений или подвесок, носивших, скорее всего, защитный магический характер. Это также придавало поясу в целом особое значение в древнем костюме [Горелик 2003: 119-120].

Боевые пояса, вследствие того что они изготовлялись из кожи, сравнительно редко встречаются в погребальных комплексах эпохи ранних кочевников в Центральной Азии. Единственным свидетельством их существования у древнего кочевого населения нашего региона выступают металлические и костяные обоймы, накладные бляшки и пряжки.

 {gallery}БОЕВЫЕ ПОЯСА РАННИХ КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ{/gallery}

Остатки кожаного боевого пояса, имеющего достаточно хорошую сохранность, известны из кургана 4 могильника Можуташ II на Восточном Памире. Он был изготовлен из сложенной вдвое кожаной полосы, не сшитой, а закрепленной небольшими бронзовыми обоймами, расположенными на расстоянии 4,5-5 см друг от друга. На поясе имеются две ременные петли, служившие, скорее всего, для подвешивания предметов вооружения. К этим петлям и самому поясу прикреплялись дополнительные ремешки, также использовавшиеся для подвешивания оружия и предметов быта и украшений. Ширина сохранившейся части памирского пояса - 2 см, длина - 32 см (рис. 1. 4). Датируется данный боевой пояс VII-VI вв. до н.э. [Литвинский 1972:53,129, табл. 45; Горелик 1987:127, рис. 8. 4]. Следует отметить, что очень сходную конструкцию имел боевой пояс из Лесостепного Алтая (Гилево-10, могила 9) [Шульга 2007: 28-29].

Металлические обоймы от боевых поясов по конструкции можно подразделить на два основных типа: простые и прорезные.

Простые наременные обоймы чаще всего подпрямоугольной формы, с гладкой или декорированной поперечным рифлением или петельками внешней поверхностью. Обоймы первого типа известны из памятников Памира и Семиречья, а также Центрального Казахстана.

Простейшие бронзовые обоймы с гладкими внешними сторонами известны из уже упоминавшегося памирского погребения в могильнике Можуташ II, курган 4. Длина их - до 3,5 см, ширина - 1 см (рис. I. 4). Сходные обоймы, но имеющие поперечное рифление на одной из внешних сторон были обнаружены в другом памирском погребальном комплексе - кургане 7 могильника Тегермансу I. Каждая из пяти найденных здесь обойм, кроме того, имела по две петельки на рифленой стороне (рис. III. 1). Данное погребение было датировано Б.А. Лит-винским VI в. до н.э. [Литвинский 1972: 62, табл. 21. 7-8, 10-11].

В Семиречье пока известна только одна простая поясная обойма в кургане 25 могильника Бесшатыр, аналогичная обоймам из Можу-таша II [Акишев 1959: 202-203, рис. 1; Акишев, Кушаев, 1963: 69-72, рис. 65] (рис. III. 3). Комплекс этого кургана по сопутствующим бронзовым наконечникам стрел датируется VI в. до н.э. [Медведская 1972: 68].

Одна простая бронзовая поясная обойма с волнистыми краями была найдена в кургане 42 могильника Тагискен в Восточном Приаралье. Датируется она, судя по найденному вместе с ней бронзовому наконечнику стрелы, VII-VI вв. до н.э. [Итина, Яблонский 1997: рис. 25. 7].

В качестве поясных обойм, скорее всего, служили подпрямоугольные пластинки с волнистыми краями и загнутыми узкими концами, сходные с приаральской обоймой, из могильника Истык на Памире [Литвинский 1972: табл. 24. 32].

Простые обоймы с Восточного Памира и Семиречья имеют ближайшие территориальные аналогии в Центральном Казахстане, где была обнаружена целая серия наборных боевых поясов [Чотбаев 2001: 285-287]. Бронзовые обоймы с гладкими внешними сторонами известны из 

кургана 1 могильника Нурманбет IV, найденные, кстати, там с обоймами, имеющими посередине одну петельку (рис. 1.2). Последние в значительной мере сходны с памирскими двупетельчатыми обоймами, о которых упоминалось выше. Кроме того, простые обоймы с гладкими внешними сторонами в могильнике Николаевка II в Южном Зауралье [Таиров 1988: 29, рис. 2. 6-10, 12-15; 2004, рис. 1. 4]. Здесь же, на Южном Урале, в Бобровском и Иртяшском 14 могильниках, а также в Варненской курганной группе встречены однопетельчатые обоймы, очень сходные с найденными в Нурманбет IV [Матвеева 1964: 213, рис. 1. 5; Таиров 2004: 140, рис 1. 1, 3, 6]. Идентичные обоймы также отмечены в могильнике Гилево-10 в Лесостепном Алтае [Шульга 2007: Т1, рис. 2].

Высказывалось мнение, что петельки на центральноказахстанских обоймах служили для продевания через них тонкого ремешка, концы которого служили завязками пояса [Горелик 1987: 128]. В последние годы это предположение получило дополнительные доказательства -в уже упомянутом могильнике Гилево-10 (могила 9) на поясе был зафиксирован тонкий продольный ремешок, продетый через две из шести обойм [Шульга 2007: 27, рис. 2]. Возможно, для продевания тонких шнурков были предназначены небольшие выступы-петельки на памирских обоймах. Впрочем, подобные ремешки могли служить не только в качестве завязок пояса, но и для подвешивания мелкой поясной фурнитуры типа подвесок, широко распространенной в скифское время в степях Евразии.

Но наиболее близки памирским рифленым обоймам бронзовые обоймы из могильника Майкубень 3 в Центральном Казахстане, датирующиеся рубежом VI и V в. до н.э. [Бейсенов, Чотбаев 2001: 290-292, рис. 1.1].

Обоймы из могильника Николаевка II датируются VII-VI вв. до н.э. [Таиров 1988: 30]. Этим же временем, скорее всего, датируется и петельчатая обойма из Бобровского могильника, в пользу чего говорят бронзовые трехгранные наконечники стрел с плоским черешком, найденные вместе с ней [Матвеева 1964: 213-214].

Несколько обособленное положение занимают бронзовые обоймы из кургана 14 могильника Уйгарак в Приаралье. Первая имеет рифленые поверхности, а в нижней части снабжена массивной петлей. Размеры обоймы 3,8 х 2,2 см [Вишневская 1973, табл. III. 1, 2]. Вторая обойма была вдвое уже, но вместо петли в нижней части она имела выступ-кнопку (рис. III. 8-9). О.А. Вишневская датировала курган 14 VI в. до н.э. [Вишневская 1973:103].Хотя,возможно,они были составной частью конской упряжи, но нам пока не известны сходные обоймы с петлей или кнопкой в таком качестве. Очень сходная обойма с петлей была найдена в кургане 42 могильника Тагискен, отлична она от предыдущей тем, что имеет более узкие пропорции. Ее сопровождала, как упоминалось выше, простая обойма с волнистыми краями [Итина, Яблонский 1997: рис. 25. 3]. Датируется она, судя по найденному вместе с ней бронзовому наконечнику стрелы, VII-VI вв. до н.э. Наконец, достаточно сходные с тагискенским экземпляром обоймы имеются в уже упоминавшемся могильнике Майкубень 3 в Центральном Казахстане [Бейсенов, Чотбаев 2001: рис. 1.1].

Интерес вызывают также бронзовые поясные обоймы из Уйгарака, особенно в свете выдвинутого недавно П.И. Шульгой предположения о широком распространении в среде азиатских кочевников раннескифского времени поясов, полностью или частично состоящих из нескольких ремешков. Материальным свидетельством этого являются поясные обоймы, состоящие из нескольких сомкнутых или с частичным зазором коротких трубочек, сквозь которые и продевался комбинированный ремень. Уйгаракские обоймы в разрезе имели по три расположенных в ряд несомкнутых кольца, отверстия которых были недостаточны для пропускания сквозь них цельного ремня, вследствие чего он соответственно был разделен на три части. Сходные ремни отмечены в Центральном и Северном Казахстане, а также в Южной Сибири. По мнению П.И. Шульги, ремешковые пояса существовали ограниченный период времени - на завершающем этапе раннескифского периода. Что послужило причиной появления поясов такого облика не совсем ясно. Возможно, отдельные ремешки пояса использовались для регуляции длины пояса, что было очень удобно, потому как в зависимости от времени года и используемой одежды его длина могла значительно варьировать [Шульга 2007: 33-37, рис. 5. 3, 5-7, 9].

Однако, если судить по сравнительно немногочисленным находкам специфических обойм, маркирующим эти пояса, то они были в среде ранних кочевников редкой их разновидностью и, просуществовав относительно короткий промежуток времени вышли из употребления, оказав, по-видимому, минимальное влияние на последующее развитие боевых поясов и их фурнитуры.

Итак, боевые наборные пояса с обоймами первого типа датируются раннесакским временем, и их датировка в целом не выходит за пределы VII-VI вв. до н.э. Территория их распространения в Центральной Азии пока ограничивается Центральным Казахстаном, Памиром и Семиречьем. Скорее всего, обоймы первого типа имели общий источник происхождения, о чем говорит их значительное сходство, вплоть до отдельных деталей, незначительно варьировавших в зависимости от региона находки. Но установить место их генезиса пока что не представляется возможным.

Однако уже в VII-VI вв. до н.э. определяется основное функциональное назначение боевых поясов в нашем регионе - они использовались преимущественно для подвешивания к ним предметов вооружения и воинского снаряжения, а также предметов быта (ножей, оселков и др.). Кроме того, боевые пояса частично могли выполнять защитную функцию, но в раннесак-ское время она, видимо, была минимальной, о чем свидетельствуют сравнительно небольшие размеры обойм, которые показывают, что ширина боевого пояса в это время была около 3 см.

Обоймы второго типа - прорезные - имели прямоугольную или квадратную форму. Большая их часть имела небольшой поперечный вырез на внешней стороне, а с внутренней стороны - большой прямоугольный. Обоймы рассматриваемого типа известны в Центральной Азии - в Семиречье (2 шт.) и на Тянь-Шане (3 шт.).

Первая семиреченская прорезная обойма была найдена в кургане 24 могильника Капчагай III в Илийской долине. Она имела квадратную форму, ее размеры 3,7 х 3,7 см [Акишев, Кушаев 1963: табл. 2. 12] (рис. II. 7). Практически аналогична ей бронзовая обойма, происходящая из кургана 34 Джал-Арыка II в Кетмень-Тюбинс-кой долине (ее размеры: 4 х 3,6 см). Очень сходна с описанными выше обойма из другого запад-нотяныпаньского могильника (Кок-Бель, курган 25), отличающаяся только более удлиненными пропорциями (4,9 х 3,3 см) [Кожомбердиев 1975:171]. Возможно, остатки железной обоймы второго типа происходят из кургана 25 Бесша-тыра (рис. III. 4). Как говорилось выше, данное погребение по сопуствующему инвентарю датируется VI в. до н.э. [Акишев, Кушаев 1963:69-72, рис. 65].

Особым вариантом поясных обойм второго типа является массивная квадратная обойма, снабженная в нижней части не вырезом, а петлей, происходящая из кургана 2 Джал-Арыка II с Западного Тянь-Шаня. Размеры обоймы 5,5 х 5,5 см; размеры петли: 1 х 2,6 см [Степная полоса... 1992, табл. 32.24] (рис. III. 11).

Чрезвычайно близка к поясным обоймам рассматриваемого типа двойная зооморфная бляха-накладка из кургана 14 могильника Ка-дырбай III в Семиречье. На обеих квадратных половинках накладки изображен хищник, терзающий оленя. В нижней части каждая из них имеет овальней вырез, аналогичный поперечному вырезу обойм второго типа [Агеева 1959: 84-85, рис. 2. 14] (рис. III. 2). Несомненно, что бляхи-накладки подобного типа могли только появиться под прямым влиянием прорезных поясных обойм.

С некоторыми оговорками ко второму типу поясных обойм можно отнести массивную железную бляху с загнутыми краями, инкрустированную золотыми стилизованными фигурками птичек из Кетмень-Тюбинской долины (могильник Джал-Арык II, курган 7). В нижней части она имеет узкую горизонтальную прорезь. Размеры бляхи: 7,5 х 6,2 см¹.

Ко второму типу обойм условно можно отнести подквадратную бронзовую бляху из могильника Аличур II на Памире. Она так же, как и другие обоймы рассматриваемого типа, имела отверстие в нижней части и крепилась к поясу при помощи шпеньков, расклепанных на концах. Размеры бляхи: 4,1 х4,2 см [Литвинский 1972:54, табл. 18. 7] (рис. III. 12). Датируется она III в. до н.э. по сопутствующим зажимно-черешковым железным наконечникам стрел [Иванов 2007: 66, рис. 2].

Датировка обойм второго типа в Центральной Азии различными исследователями сильно варьирует. Г.А. Кушаев датировал обойму из Капчагай III Ш-П вв. до н.э. Но в целом дата этого кургана может быть и более ранней, чему не противоречит погребальный инвентарь кургана, в котором она была найдена [Акишев, Кушаев 1963: 69-72]. Тяныпаньские обоймы К.И. Ташбаева датировала VI-V вв. до н.э. [Таш-баева 1987-а: 9].

Таким образом, в Центральной Азии прорезные обоймы суммарно датируются VI—II вв. до н.э. Эта датировка практически полностью подтверждается широким кругом аналогий таких обойм из Алтая, Тувы, Хакассии и Западной Монголии, где они, помимо квадратной и прямоугольной формы, могут также иметь трапециевидную. Отдельные экземпляры второго типа обойм встречаются у ранних кочевников Южного Урала [Смирнов 1977: 26, рис. 11. 22; Смирнов 1981: рис. 7. 3, 9,8], а единичная находка отмечена даже в Нижнем Поволжье [Клепиков 2002: 81, рис. 28. 10], но в последнем случае там она имеет явное восточное происхождение, так как для савроматских памятников этого региона прорезные поясные обоймы не характерны. Впрочем, раннее происхождение, видимо, имеет несколько необычная прорезная прямоугольная обойма из кургана 2 могильника Иртяш 14 в Южном Зауралье, снабженная на внешней стороне дополнительной петелькой, такой же, как у некоторых обойм первого типа из этого же региона, которые также были найдены в данном погребении, как упоминалось выше [Таиров 2004: рис. 1.6].

В Лесостепном и Горном Алтае они также датируются VI—III (II) вв. до н.э. [Киселев 1949: 170-174, табл. XXXVIII. 12, XXXIX. 17; Добжан-ский 1990: 21-22, табл. IX. 7; Могильников 1997: 71-72]. В Туве аналогичные обоймы были найдены в памятниках VI—III вв. до н.э. [Мандельштам 1983: 31-33, рис. 2. 8; Степная полоса... 1992: табл. 77. 72-73]. Хакасские экземпляры подобных обойм Н.Л. Членова отнесла к V-IV вв. до н.э. [Членова 1967: 64, табл. 15. 15-16]. В Западной Монголии обоймы второго типа происходят из погребений V—III вв. до н.э. [Нов-городова 1989: 267, 278]. На Южном Урале и в Нижнем Поволжье находки таких обойм датируются концом VI - началом IV в. до н.э. [Клепиков 2002: 81]. Но в памятниках самого конца Ш-П вв. до н.э. прорезные обоймы практически не известны, за редким исключением, поэтому, скорее всего, бронзовые прорезные обоймы могут датироваться только VI—III вв. до н.э. Впрочем, можно выделить раннюю группу (VI-V вв. до н.э.) прорезных обойм, которые имеют одинаковые отверстия с обеих сторон (такие обоймы, в частности, известны из Нурманбет IV, Николаевки II, Вавилонки), в то время как более поздние - более крупный прямоугольный вырез с внутренней стороны.

Отдельного внимания заслуживает датировка особых вариантов обойм второго типа или же блях-накладок, связанных своим происхождением с последними, что также может косвенно указывать на время появления и распространения прорезных обойм.

Двусоставную бляху-накладку, напрямую имитирующую обоймы второго типа, Е.И. Агеева датировала IV—III вв. до н.э. Эта датировка не вызывает никаких возражений, так как сцена терзаний и сами позы животных на бляхе в значительной мере стилизованы и переданы нечетко, что может говорить о позднем этапе развития скифо-сибирского звериного стиля, но, с другой стороны, композиция передана реалистично и не наполнена фантастическими чертами, как в гунно-сарматское время.

Массивная обойма с петлей в нижней части из Кетмень-Тюбинской долины не имеет прямых аналогий в нашем регионе, хотя в некотором отношении ей близки более ранние по времени рифленые обоймы с петлей из Приаралья, которые упоминались выше. По погребальному инвентарю кургана, в котором она была обнаружена, наиболее информативные вещи из которого - это железный кинжал и круглая бляха с изображением крылатых коней, может датироваться V-IV вв. до н.э. [Кожомбердиев 1975-6: 179; Ташбаева 1987-6: 32]. Хотя мы склоняемся к датировке только IV в. до н.э. Наиболее близкой аналогией ей может считаться обойма с изображением оленя с вывернутой задней частью из кургана 3 Бийского могильника в Лесостепном Алтае. М.П. Завитухина датировала ее самым концом скифского периода [Завитухина 1961: 101, 106-107, рис. 4. 7], но эта датировка в настоящее время не может считаться бесспорной.

Железная массивная бляха из кургана 7 Джал-Арыка II не имеет прямых аналогий и по-своему уникальна. Но она достаточно однозначно датируется по сопутствующему ей комплексу наконечников стрел и рукояти кинжала - IV в. до н.э. [Кожомбердиев 1977: рис. 3; Ташбаева 1987-6: 32].

Бронзовая бляха-накладка из могильника Аличур II на Восточном Памире, как упоминалось выше, может датироваться III в. до н.э. по железным наконечникам стрел особого типа.

Получается, таким образом, что подражания прорезным обоймам существовали в IV-III вв. до н.э., т.е. позднее времени появления самих прорезных обойм в Центральной Азии; возникли они, несомненно, под влиянием последних и сосуществовали с ними до конца сакского периода в регионе.

Итак, центральноазиатские прорезные обоймы и подражания им в целом существовали параллельно с южносибирскими и монгольскими в VI—III вв. до н.э.

Что же касается происхождения или появления прорезных обойм в нашем регионе, то этот вопрос практически невыяснен. Впервые в Центральной Азии обойма, очень сходная с обоймами второго типа, встречена на наборном поясе вместе с простыми обоймами в могильнике Нурманбет IV, курган 3 в Центральном Казахстане (рис. 1.1), который датируется, как упоминалось выше, VII-VI вв. до н.э. [Кадырбаев 1966: 344, рис. 39. 1]. Эта обойма имела узкую трапециевидную форму и сквозной крупный вырез на обеих сторонах. В Южном Зауралье сходная трапециевидная прорезная обойма сопутствовала простым гладким обоймам в погребении кургана могильника Николаевка II, также датирующемся VII-VI вв. до н.э. [Таиров 1988:29-30, рис. 2. 5]. Здесь же, в Зауралье, в Варненской курганной группе были найдены остатки железной прорезной обоймы, которым сопутствовали простые ременные обоймы [Таиров 2004: рис. 1. 3]. В связи с этим логично предположить, что прорезные обоймы ведут свое происхождение от простых обойм первого типа. Предполагать, что они были привнесены в Центральную Азию извне, например из Южной Сибири, не приходится, так как там они также появляются в VI в. до н.э. Генетическая связь обойм первого и второго типов подтверждается неизменностью внешней формы, дополнившейся только внутренним и внешним вырезами. Это свидетельствует о том, что примерно в VI в. до н.э. происходит дальнейшее определение функций поясных обойм - теперь они предназначались преимущественно для подвешивания оружия и другого воинского снаряжения, а число обойм на боевых поясах уменьшается до одной-двух [Добжанский 1990: 21; Могильников 1997: 71]. Но, с другой стороны, происходит увеличение ширины самого боевого пояса в последующие века, о чем свидетельствует массивность обойм и блях-накладок VI—III вв. до н.э. Если в ранне-сакское время - VII-VI вв. до н.э. - металлические поясные обоймы были 3-3,5 см в длину и 1-2 см в ширину, то позднее обоймы второго типа достигают 4-6 см в длину и ширину, т.е. пояса становятся шире, а значит, повышается их защитная функция.

Как же фиксировались боевые портупейные пояса с металлическими обоймами на торсе воина? Ответ на этот вопрос не совсем ясен. Металлическая пряжка со шпеньком всего один раз найдена вместе с обоймой второго типа в могильнике Кок-Бель на Западном Тянь-Шане (Кетмень-Тюбинская долина). В других случаях никаких намеков на пряжки в погребениях нет. Аналогичная ситуация отмечена в Лесостепном Алтае. По подсчетам В.А. Могильникова, только в единичном случае массивная пряжка сопутствовала прорезной обойме [Могильников 1997: 71]. Скорее всего, боевые пояса, снабженные обоймами, как и в раннескифское время, продолжали завязывать ремешками, хотя не исключена возможность, что использовали деревянные пряжки. К примеру, достаточно широкое распространение подобных пряжек зафиксировано в конце пазырыкского времени в Горном Алтае [Кубарев 1992: 77-85].

Впрочем, в качестве застежек поясов могли использоваться пряжки из могильника Та-гискен, найденные в курганах 31 и 54 [Итина, Яблонский 1997: рис. 12. 1; 45. 7], а также из могильника Уйгарак - курган 27 [Вишневская 1973: табл. IX. 5].

По мнению М.А. Итиной и Л.Т. Яблонского, подобные пряжки из Восточного Приара-лья могли служить для крепления чумбурного блока, то есть в качестве части конской упряжи [Итина, Яблонский 1997: 61]. Впрочем, с другой стороны, нельзя не отметить значительную близость этих пряжек, особенно тагискенских, к поясным застежкам, известным в раннескифское время в Центральном Казахстане, на Алтае и в Туве [Шульга 2007: 34-35, 37, рис. 6. 2-4, 7, 8]. Но то обстоятельство, что все пряжки были найдены в ограбленных погребениях, затрудняет их точную функциональную идентификацию. К тому же на раннем этапе развития скифоид-ных культур для крепления подпружных ремней седла использовали преимущественно парные пряжки, в то время как во всех перечисленных погребениях они одиночные. Рассмотрим внимательнее остальной погребальный инвентарь, сопровождавший эти захоронения.

К примеру, в кургане 31 Тагискена не было найдено ни одного предмета, связанного с конским убором, зато там имелась застежка от колчана. А в кургане 54 был найден наконечник стрелы. Все эти обстоятельства в совокупности могут указывать на наличие боевых поясов, к которым был подвешен, по крайней мере, колчан. В Уйгараке пряжка была найдена среди скопления предметов, связанных с конской упряжью, поэтому вполне вероятно, что она могла относиться к ней, но не исключается ее принадлежность и к поясной гарнитуре. Итак, в двух из трех случаев предпочтение можно отдать предположению, что пряжки были именно застежками от поясов, от которых, впрочем, ничего не сохранилось, кроме них самих.

Отдельным видом боевых поясов ранних кочевников Центральной Азии были пояса, покрытые с внешней стороны фигурными бляшками. Единственный хорошо сохранившийся пояс этого типа представлен в знаменитом кургане Иссык. Несмотря на то что он парадный, несомненно, что он имитирует собой настоящий боевой пояс. Он был украшен с одного конца массивной подпрямоугольной зооморфной бляхой в виде оленя, две таких же бляхи украшали другой конец пояса; между ними располагались еще 13 зооморфных блях, имеющих очертания песочных часов. Получалось, таким образом, что массивные бляхи в виде оленей прикрывали живот воина. Но кроме явных защитных функций эти бляхи имели и практическое значение: между ногами оленей имелись отверстия, которые, как и прорези обойм второго типа, служили для подвешивания оружия, в частности меча и кинжала, найденных в Иссыке. Ширина пояса достигала 4,8-5 см (рис. 2). Как считал К.А. Акишев, иссыкский пояс завязывался специальными ремешками на животе [Акишев 1978: 68-70]. Датируется данный пояс, как и курган Иссык в целом, IV в. до н.э.

То, что иссыкский пояс не является чисто ритуальным, а копирует реальные боевые пояса, подтверждается находками металлических блях-накладок сходной формы (южносибирские исследователи обычно их называют «бабочковидными»), но лишенных зооморфных мотивов и близких по времени иссыкским [Могильников 1997: 71, рис. 54.10,55].

С поясной гарнитурой, предназначенной для подвешивания к поясу оружия и других предметов, могли также быть связаны зооморфные бляхи с Восточного Памира и Тянь-Шаня.

На Памире, в частности, это массивная фигура фантастического животного (7,8 х 5,6 см) и бляха в виде оленя (4,6 х 3,7 см) из кургана 7 Тегермансу I [Литвинский 1972: 63-64, табл. 22. 1,3] (рис. IV. 1,2). Тем более вероятна связь этой бляхи с боевыми поясами, что в этом кургане были обнаружены остатки кожаного ремня, а сами бляхи находились на тазу погребенного. Здесь же был найден железный акинак [Литвинский 1972: 23]. Впрочем, одна из блях служила, скорее всего, поясной пряжкой. Датируется данный курган VI в. до н.э.

На Западном Тянь-Шане с боевыми поясами могла быть связана золотая фигурка тигра, найденная в могильнике Акчий-Карасу, курган 7 [Степная полоса... 1992: табл. 32.27].

Третью группу сакских боевых поясов составляют пояса, от которых в погребениях сохранились только массивные костяные или металлические пряжки.

Костяные пряжки в Центральной Азии зафиксированы пока только в Ферганской долине и на Западном Тянь-Шане (Кетмень-Тюбинская долина)². Они имели форму двух видов: полуовальные и трапециевидные.

Полуовальные костяные пряжки были найдены в могильниках Актам и Кунгай в Фергане. Актамская пряжка имела с округлой стороны поперечную прорезь и железный шпенек, а с противоположной, прямой стороны - пять сквозных отверстий для крепления к ремню. Размеры пряжки: 4,6 х 3,9 см. [Гамбург, Горбунова 1957: 86, рис. 29. 13] (рис. III. 6). Пряжка из Кунгая почти аналогична ей, но не имеет шпенька и прорези и обладает небольшими уступами с прямой стороны. Размеры пряжки: 2,9 х 3 см [Горбунова 1961: 179, рис. 12. 10]. Не совсем ясно, как она застегивалась. Возможно, она была наконечником ремня, о чем говорят небольшие уступы с той стороны, которой она крепилась к поясу. Датируются обе пряжки суммарно VI-IV вв. до н.э. по общей дате погребальных памятников эйлатано-актамского типа [Горбунова 1962: 103-106].

Трапециевидные пряжки были найдены в памятниках Ферганы (Актамский могильник) и Кетмень-Тюбинской долины (могильник Акчий-Карасу). Ферганская пряжка имела удлиненнотрапециевидную форму. По краям она была украшена циркульным орнаментом. На узкой стороне она имела четыре отверстия. Ее длина - 6,6 см, ширина - 3,2-4 см [Гамбург, Горбунова 1957: 82, рис. 29. 12] (рис. III. 10). Тяныпаньская пряжка - парная и имеет более крупные размеры, на ее узких концах сохранилось по три отверстия [Ташбаева 1987-а: 9].

Ферганская трапециевидная пряжка датируется VI-IV вв. до н.э. по общей дате Актамского могильника. Тяныпаньская пряжка, скорее всего, датируется Ш-П вв. до н.э., так как именно в это время появляются пояса с крупными парными пряжками, распространение которых связывается с восточным культурным импульсом [Добжанский 1990: 22].

Примечательно, что костяные пряжки полуовальной формы в сакское время известны только в Ферганской долине и нигде более в Центральной Азии. Впрочем, схожие пряжки известны в Орлатском могильнике гораздо позже - в первой половине 1-го тыс. н.э. В рассматриваемый период пряжки такой формы известны в памятниках V—III вв. до н.э. Горного и Лесостепного Алтая [Киселев 1949: табл. XXXII. 14; Горбунов 1999:47-51, рис. 1.10], Тувы [Грач 1980: 35. 10, 61. 6]. Что же касается трапециевидных пряжек, то они известны в Ташкурганском могильнике в Восточном Туркестане [Восточный Туркестан... 1988: рис. 26. 5], а также в Туве, в могильнике Аймырлыг [Мандельштам 1983: 33, рис. 2. 9; Степная полоса... 1992: табл. 77. 80-83], причем в последнем случае они все были парными.

Металлические пряжки представлены двумя основными видами: простые и зооморфные.

К первому виду относится одна железная пряжка из Актамского могильника. Она имела овальную форму с овальным же отверстием с одной стороны. По ее бокам местами сохранились небольшие сквозные отверстия для крепления к ремню. Размеры пряжки - 7,4 х 4 см [Гамбург, Горбунова 1957: 86, рис. 29. 13] (рис. III. 5). Датировка - VI-IV вв. до н.э.

Несомненно, что актамская пряжка имитировала собой костяные образцы. Об этом говорят отверстия на ней, расположенные аналогично костяным пряжкам. Кроме того, как упоминалось выше, в Кочкорской долине известна очень сходная костяная пряжка из раскопок А.К. Абетекова [Абетеков 1988].

Ко второму виду - зооморфным пряжкам -относится массивный бронзовый экземпляр из Берккаринского могильника в Западном Семиречье. На пряжке изображена львиная голова, держащая в пасти птицу, которая образует стилизованный выступ-крючок, предназначенный для застегивания пояса. Со стороны гривы льва пряжка имеет поперечную прорезь для крепления к поясу. Второе отверстие расположено между челюстями хищника. Размеры пряжки: 4,5 х 8 см [Бернштам 1947: 9-11, рис. 5-6; Степная полоса... 1992: табл. 37. 20] (рис. III. 13). Возможно, первоначально она была парной, но установить это достоверно невозможно, так как погребение, в котором она была обнаружена, было ограблено [Бабанская 1956: 202]. А.Н. Бернштам датировал данную пряжку Ш-П вв. до н.э., основываясь на аналогиях из Шибе в Горном Алтае, ранее датировавшегося II—I вв. до н.э., но в настоящее время последний памятник относится исследователями к концу собственно пазырыкского периода [Степная полоса... 1992: 170-171, примечания 2 и 3]. Поэтому есть все основания датировать рассматриваемую зооморфную пряжку IV—III вв. до н.э.

В Центральной Азии пряжка из Берккары не имеет даже отдаленных аналогий. Примечательно, что стилистически сходные бляшки известны в скифских древностях Восточной Европы, причем использовались они не только в качестве поясных пряжек, но и для бронирования внешней поверхности пояса. Некоторые из этих пряжек были парными [Черненко 1968: 64-68, рис. 36-37].

Таким образом, кожаные боевые пояса с металлическими и костяными пряжками существовали у ранних кочевников Центральной Азии в VI—III вв. до н.э. В первую очередь, видимо, они были предназначены для защиты торса воина, о чем говорит их ширина - не менее 4 см. Возможно, они предназначались и для ношения оружия, для этого в самом поясе могли проделывать сквозные отверстия (ширина пояса это позволяла) или привязывали дополнительные ремешки. К примеру, пояса саков на персеполь-ских рельефах практически на всех изображениях лишены накладок или обойм и снабжены только пряжками, но, тем не менее, к ним подвешено оружие. Причем, насколько можно судить по изображениям, оно привешивалось при помощи простых отверстий в поясе.

Исходя из всего изложенного выше, можно констатировать, что в эпоху ранних кочевников в Центральной Азии существовало три основных группы боевых поясов, частично совпадающие с четырьмя основными типами поясов, выделенных В.Н. Добжанским для кочевников азиатских степей в скифское время [Добжанский 1990:21-24]:

• 1) пояса с металлическими обоймами,

• 2) пояса с накладными металлическими бляхами, часто выполненными в зооморфном стиле,

• 3) пояса с массивными костяными или металлическими пряжками, в некоторых случаях - парными.

Хронологически все три группы поясов существовали в Центральной Азии практически одновременно. Хотя, самыми ранними пока что могут считаться пояса с металлическими обоймами, появляющиеся около VII в. до н.э., которые позднее - в середине 1-го тыс. до н.э. -видоизменяются: простые поясные обоймы сменяются прорезными и их число сокращается до одной-двух. Примерно в это же время распространяются пояса с различными бляшками-накладками и поясными пряжками и сосуществуют с поясами с обоймами до конца сакского периода в Центральной Азии.