Корни киргизов - Хакасы. Основатели хакасоведения. О важнейших вехах Истории. К 100-летию возрождения народного имени.

Отрицая приход киргизов с Енисея, Л. Р. Кызласов уже на сессии 1956 г. обратил внимание исследователей на те источники, которые указывали место первоначального обитания предков киргизского народа (19596, с. 111-113). Исследователь обобщил материалы представителей всех наук, занимавшихся тогда решением этого вопроса. Кратко остановимся на этих данных.

Первые упоминания о киргизах Тянь-Шаня относятся к началу XVI в. (Тарихи Рашиди), причем в это время киргизы оставались язычниками и еще не приняли мусульманства. По мнению академика В. В. Бартольда, киргизы пришли с востока на Тянь-Шань вместе с калмыками в середине XV века, далее он полагает, «что эти киргизы после ухода калмыков остались на западе, в Тянь-Шане, хотя и об этом в источниках ничего не говорится» (1927, с. 36). Но иного вывода из письменных источников сделать нельзя, так как киргизы упоминаются в событиях 1503-1504 гг. уже как жители Семиречья.

О позднем приходе киргизов из Центральной Азии на Тянь-Шань красноречиво свидетельствуют и данные антропологии. Как говорилось, изучение современных киргизов показало, что они наиболее монголоидны из всех народов Средней Азии, даже монголоиднее казахов. Это является свидетельством того, что киргизы вышли из Ценгральной Азии в очень позднее время, тем более, что все известные антрополог ические серии более рагшего периода (вплоть до XIII-XIV вв. включительно), происходящие с территории самого Кыргызст ана, представляют иные типы европейского и смешанного населения, генетически не связанные с типом современных киргизов. «Еще в начале второго тысячелетия н. э. в Чуйской долине жили люда, похожие на современных таджиков», в то время как твёрдо установлено, что в целом «подавляющее большинство физических предков современных киргизов происходит из Центральной Азии» (Дебец Г. Ф., 1956, с. 16; Кызласов Л. Р., 1959б, с. 111).

Таким образом, антропологические заключения о времени прихода киргизов из Центральной Азии не только не противоречат выводу В. В. Бартольда, сделанному на основании анализа письменных источников, но и существенно дополняют его. Центральноазиатское происхождение киргизов и их позднее появление на Тянь-Шане подтверждается также фактами лингвистической и этнографической наук.

Член-корреспондент Академии наук СССР языковед С. Е. Малов считал, что тюркоязычное население озера Лоб-нор (на западе современного Китая), обследованное им в 1914 году, говорит’ на древнекиргизском языке (так же как, вероятно, и хотоны в Северо-Западной Монголии), что лобнорцы являются остатком основной массы киргизов, ушедшей на запад, на Тянь-Шань, из Монголии, очевидно сравнительно недавно, так как еще не произошло существенного расхождения в языках лобнорцев и киргизов (Малов С. Е., 1956, с. 4, 5; Кызласов Л. Р., 1959б, с. 111).

Раскрывая в исторической последовательности пути сложения этническог о состава киргизского народа, С. М. Абрамзон, доказал, что основное и древнейшее ядро совремеіггіых киргизов составляют алтайские тюрки и другие центральноази-атские тюркоязычггые и могнолоязычньге этнические гругшьг, исторически известные нам для периода VI-XIV вв. И только в XV-XVIII вв. к этому ядру добавились среднеазиатские этнические группы (ногайско-казахские и таджикские).

Хронологические рамки, даваемые С. М. Абрамзоном, также отражают позднее (XV в.) соприкосгговение цеггтральноа-зиатского комггоненга в составе гсиргизов со среднеазиатским, т. е. этнографические данные совпадают с данными линг вист ическими, антрополог ическими и историческими относительно ггрихода основной массы киргизского народа на Тянь-Шань из Центральной Азии в средине II тысячелетия нашей эры (Абрамзон С. М., 1959; Кызласов Л. Р., 1959б, с. 112).

Однако следом возникают вопросы: ког да, как и где в Центральной Азии сложилось основное ядро киргизов. Ответы на эти вопросы отыскивались Л. Р. Кызласовым не только в 50-е годы, но и позднее, получив краткое заключение в 1984 г. (с. 65-67). Сводится оно к следующему.

Наиболее ранними источниками по истории предков современных киргизов являются сообщения о центральноазиатских киргизах, относящиеся к XIII в. В то время, по данным «Юань ши» («Истории монгольской династии Юань»), центральноазиатские киргизы жили на территории современной Монголии возле города Каракорума (Хэлинь) в долинах Орхона и Толы. Эти киргизы были подданными монгольской Юаньской империи. Совместно с тюркоязычными восточнокипчакскими племенами они составляли особую армию, которую возглавлял известный юаньский генерал кипчак Тутуха (тюрк. Тутук), а после него - его прямые потомки.

Центральноазиатские киргизы не были родственны кыргызам Енисея. Они, например, в 1293 г. в составе карательной армии Тутухи, действовавшей по приказу императора Хубилая, участвовали в подавлении восстания саяноалтайских племен (при этом была захвачена и истреблена знать енисейских кыргызов). Их даже поселяли в качестве военных поселенцев на полуопустошённой земле качинцев. Центральноазиатские киргизы происходили из многочисленных тюркоязычных племен, которые обитали в Центральной Азии еще в периоды Тюркского (VT-VIII вв.) и затем Уйгурского (VIII-IX вв.) каганатов. В 840-847 гг. эти земли были захвачены древними хакасами, во главе которых стояли каганы и беги из рода кыргыз. После того как восточные монгол о язычные племена вытеснили древних хакасов из Центральной Азии обратно на Енисей, бывшие подданные кыргызского кагана, центральноазиатские тюркоязычные племена в XII-XIII вв., восприняли имя кыргызов. Затем они попали на феодальную службу к монгольским владыкам.

Их происхождение определил среднеазиатский историк XVII в. Абул-Гази, опираясь на известные ему источники. По его данным, в монгольскую эпоху настоящих кыргыз на территории современной Монголии оставалось мало и их именем стали называть себя тюркоязычные и ассимилированные ими группы совершенно иного происхождения. Его слова мы приводили выше, но не грех повторить их здесь: «В наше время очень немного людей из этого рода. Монголы и другие племена, истребив кыргызов в огне и воде, вступили в землю их и, оставшись тут жить, приняли имя кыргызов. Они сами знают, из какого они рода».

Еще в 30-х годах XIX в. глубокий знаток истории Центральной Азии известный русский синолог Н. Я. Бичурин справедливо предупреждал историков: «Киргис есть название монгольскому (по занимаемой территории; читай «тюркоязычному» - И. К.) поколению, давно пропавшему, и сие поколение не надобно смешивать с кэргизами, обитающими ныне между Кашхаром, Мау-ринняром и Бухариею. Сей народ составляет орду, от турков (т.е. тюрков - И. К.) происходящую» (цитируется по: Кызласов Л. Р., 1984, с. 66).

Центральноазиатские киргизы впоследствии передвинулись на Тянь-Шань и явились основным компонентом в сложении современного киргизского народа. Выявлен и другой важный источник эпохи переселения, подтверждающий завершение этого процесса. По данным Махмуда ибн Вали (XVII в.), «в раджабе 1045 г. (хиджры, т.е. в декабре 1635 - январе 1636 іг.) двенадцать тысяч семейств киргизов, которые прежде обитали на широком просторе между Каракорумом и Керуленом... и проводили жизнь в неверии, невежестве и в заблуждении, прибыли через Каратегин в окрестность Гиссара...».

Многолетнее рассмотрение всей совокупности известных и вновь открывавшихся данных не изменило, а лишь укрепило вполне определённый вывод (Кызласов Л. Р., 1984, с. 67): «Таким образом, не с Енисея, а из глубин Центральной Азии переселялись предки современных киргизов в Среднюю Азию».

Следовательно, не на хакасских землях и не в истории наших предков, а в истории восточных центральноазиатских кипчаков и примкнувших к ним тюркоязычных племен, проживавших в древности в степях от Алтая на западе до Хингана на востоке, следует искать современному киргизскому народу свое происхождение и свою прародину.

В свете приведённых фактов нельзя путать между собой ни многочисленных древних центральноазиатских киргизов (ставших основой для сложения современных киргизов), ни средневековых хакасов с их древним господствующим родом кыргыз (послуживших основой для этногенеза современных народностей Саяно-Алтайского нагорья, сохранившего в своем составе род хыргыс, в том числе современного хакасского народа).

Тот факт, что в 2001 г. учёное сообщество отмечало 22 века появления на страницах истории имени кыріъізов не на Енисее, к долинам которого на деле относится древняя и раннесредневековая история этого имени и где его носители живут поныне (составляя саяно-алтайские подразделения-соок’и хыргыс/кыргыс), а на Чу, в Бишкеке, рождает правомерные опасения: ошибочный подход к этногенезу современного киргизского народа на деле отнимает историю у современных народов Южной Сибири. Этот процесс, как видим, способен принять торжественно-государственную форму и облачиться в одежды международного научного собрания. По-видимому, такой ход событий не беспокоит ни политиков, ни настроенных на юбилеи учёных по причине нынешней малочисленности истинных - сибирских - потомков древних кыргызов и оттого не кажется особенно значимым.

Однако следует задуматься и над другими последствиями происходящего: подлинной древней и средневековой истории в действительности лишается и большой тюркоязычный народ, носящий имя кыргызов сегодня. Ранний период его существования только из-за совпадения названия подменяется историей других земель и других народов, забытыми оказываются настоящие, собственные предки. Можно допустить, что это мало волнует кого-то из учёных. Нам же следует понимать, что происходящее - национальная трагедия киргизского народа.

Для того, чтобы вернуть потомкам подлинную историю предков, исторической науке Кыргызстана предстоит преодолеть наследие фольклорной мифо-поэтической традиции.

Сегодняшнее понимание этого вопроса в самой республике отбросило науку на полвека. Оно стала шагом назад не только в отношении обобщающих работ начала 70-х и 80-х гт. (Абрамзон С. М., 1971; История, 1984, с. 12, 408-441), но и в сравнении с известной сессией 1956 г. (Труды, 1959). Ныне, как и в прошлом, «попытки установления прямолинейной связи между киргизами Тянь-Шаня и Памиро-Алая, с одной стороны, и кирг изами Енисея - с другой, основанные главным образом на совпадении имени тех и других, не принесли какого-либо существенного результата, не стали базой для научного решения проблемы происхождения киргизского народа» (Абрамзон С. М., 1971, с. 20). История народного имени киргизов неравнозначна истории самого народа.

Следует помнить, к какому заключению пришло по завершению работ Киргизской комплексной экспедиции 1953-1955 годов специально обсуждавшее раннюю историю киргизского народа научное сообщество: «Как показала сессия, - говорил тогда Президент Академии наук Киргизской ССР И. К. Ахунбаев, - дальнейшие сдвиги в изучении этногенеза, а также разрешение многих друінх проблем возможны только после комплексного исследования Западной Монголии и Синьцзяна» (Заключительное слово, 1959, с. 237; ср., например, Дебец Г. Ф., 1956, с. 17).

За прошедшие десягилетия такие целевые экспедиционные работа так и не были организованы. Но исследовательская задача не перестала существовать и быть актуальной. Не на хакасские земли, а на изучение пространств, лежащих к востоку от Кыргызстана, следует обратить свои интеллектуальные усилия национальной науке братской республики, получив в этом поддержку всего мирового кыргызоведения.

Славна и многотрудна история кыргызского народа, а люди Кыргызстана достойны знать своих подлинных предков и их деяния. Путь для отыскания этого воистину драгоценного национального достояния давно определён беспристрастной Наукой.

Источник: Хакасы. Основатели хакасоведения о важнейших вехах истории. К 100-летию возрождения народного имени. — Москва-Абакан: Бригантина, 2017. — 116 с.