ДРЕВНЕХАКАССКОЕ ГОСУДАРСТВО

В китайских источниках, относящихся ко времени правления династии Тан, назва­ние племени гяньгунь (цзянькунь) эпохи династии Хань и шаньюя Маодунь стало отождествляться со средневековым обо­значением кыргызов хягясами, хагасами (сяцзясы): «Хакас есть древнее государство Гяньгунь». В рунических памятниках упо­минаются кыргызы, отождествление их с хягясами (сяцзясами) и гянгунями (цзяньку- нями) в китайских летописях стало неоспо­римым [2]. Постольку этнонимы «хакас» и «кыргыз» выступают в качестве синонимов, то, говоря о енисейских кыргызах, мы под ними будем подразумевать хакасов.

Но отдельное мнение по этому поводу имел Н. В. Кюнер, который считал, что этно­нимы «хакасы» и «кыргызы» в монгольскую эпоху XIII в. обозначали различные группы (части) одного и того же народа. Для имени кыргыз существуют более ранние транс­крипции — гйегу, гйегунь, гяньгунь, поэтому термин «хягас» имеет самостоятельное проис­хождение [3].

Этноним «кыргыз» считается экзоэтнони­мом, поэтому в енисейских надписях этот тер­мин никогда не встречается. Он отмечен в един­ственной надписи из Суджи, Монголии, на земле кыргызов, после завоевания его кыргызами в середине IX в.: «Я сын кыркызов» [4, с. 311].

Енисейские кыргызы, разгромив своих врагов - древних уйгуров, выходят в степи Центральной Азии и начинают подчинять своей власти древнетюркские и телеские племена. Вероятно, именно в эту эпоху кыр­гызского великодержавия в Ала-тоо и Тянь- Шань постепенно просачиваются кыргызские племена и начинают ассимилировать другие тюркские племена. Таким образом, власть кыргызского Ажо, объявившего в 820 г. себя каганом, распространяется на обширные районы Центральной Азии. Родственными связями были привязаны к новой Централь­ноазиатской империи тюргеши и карлуки, ранее имевшие свои каганаты - наследников Древнетюркского каганата [5, с. 355].

Титул государя «древних хакасов» Ажэ Л. Р. Кызласов отнес к самодийской лексике: ассе - «отец страны» [6, с. 81]. С. Е. Яхонтов и Г. П. Супруненко попытались реконструиро­вать термин «ажэ» как «инал». Как сообщал Абульгази в XVII в.: «Киргизы своего прави­теля называют Иналь: это слово у них тоже, что у Монголов (каан) и Таджиков падишах». Е. И. Кычанов на основе китайских источни­ков термин «ажэ» считает и титулом, и клано­вым именем (син) правящего дома [7, с. 123].

Гораздо более убедительным является вывод В. Я. Бутанаева: азы, или народ «ач», древнеенисейских эпитафий соответствует названию династии Ажо. Согласно китай­ским летописям, фамилия Ажо происхо­дила из одного рода с царствующим в Китае Домом Тан, уходящем своими корнями к зна­менитому полководцу Ли Лину. В подтверж­дение своей версии В. Я. Бутанаев приводит наличие сеока «ажыг» в составе хакасов [8, с. 116].

Период IX-X вв. академик В. В. Бартольд назвал «кыргызским великодержавием». В результате термин «кыргызское великодер- жавие» настолько прижился в отечественной научной литературе, что не обсуждаются ни его историческая правомерность, ни рамки, в которые включают памятники «кыргызского великодержавия». П. П. Азбелев отмечает тот факт, что в китайской летописи почти не записывали хронику Кыргызской державы. Следовательно, не было «кыргызского вели- кодержавия». Сам термин возник в пору ста­новления киргизской государственности в рамках СССР. В. В. Бартольд по нему предло­жил публицистическую формулу. Л. Н. Гу­милев отводил кыргызам лишь роль разру­шителей. По утверждению П. П. Азбелева, часть считающихся кыргызскими призна­ков, распространившихся в южносибирских культурах в конце I тыс., имеет на самом деле не кыргызское, а восточноевропейское про­исхождение; кыргызы усвоили их наравне с другими южносибирскими народами [9, с. 112-113].

По утверждению С. А. Васютина, Кыргыз­ский каганат относился к кочевым ксенокра- тическим империям, представлявшим собой суперсложное вождество [10, с. 120-121].

По мнению Н. Н. Крадина и Т. Д. Скрыннико- вой, власть в кочевых империях опирается не на разветленных гражданских чиновников, не на фискальную систему, государственный суд и письменный закон, а на кочевые тра­диции и институт престижной экономики (распределение военной добычи, дани). Тре­тья ступень представлена двумя формами: типичными и данническими. В типичной империи номадов данничество охватывает наименее престижные группы кочевников, которые поставляли скот, и оседлое населе­ние таежных окраинных областей (кышты- мов) [10, с. 122].

Обычно утверждается, что енисейские кыргызы, в отличие от степных предше­ственников, после разгрома своих против­ников не распространились по территории Центральной Азии, а продолжали жить в Минусинской котловине, то есть кыргызы не воспользовались плодами своей победы. Только Е. И. Кычанов отнес новые племена: кереитов и найманов, появившихся на тер­ритории Монголии в X в., - к племенам «кыргызского великодержавия», которые могли быть племенами, выделившимся из кыргызского союза племен. Намеки на этот счет имеются у Рашид ад-Дина. Так, он счи­тает кереитов племенем, прикочевавшим с запада, с Иртыша, найманов - коренным населением Кема (Енисея), откуда их вытес­нили кыргызы. Действительно, кереиты, состоявшие из племен сакаит, тунгкаит, тумаут, вполне могли иметь южносибирское происхождение. Сами кереиты (керетцы) были представлены в составе енисейских кыргызов в XVII в.

Т. Барфилд поражается неспособности кыргызов осуществлять политику экспан­сии. Они не создали кочевую империю в Центральной Азии. Кочевая империя требует умелого руководства, кыргызы не создали такого управления. Они, победив уйгуров, не воспользовались плодами своей победы. После их прихода степи Центральной Азии охватил хаос и анархия. Проживая вдали от мировых торговых путей, они не понимали его значение. Превосходные воины оказались никудышными политиками. Они превратили Монголию в захолустье. Единственным их желанием оказалось захватить Карабалга- сун и ограбить его. Таким образом, кыргызы подвергаются исторической критике, так как не вымогали подарков с цивилизованного Китая [11].

Политическая история Кыргызского каганата прекрасно вписывается в геополи­тическую модель окраинного преимущества Р. Коллинза. Согласно этой модели, обще­ство с наименьшим числом противников на прилегающих территориях имеет тенденцию побеждать в конфликтах и увеличивать свое преимущество. С течением времени окра­инное преимущество пропадает, периферия становится центром и подвергается военному давлению извне. Поэтому военные победы кыргызов в Центральной Азии оказались недолговечными.

В эпоху Великодержавия существенно расширились границы каганата на востоке, севере, западе и, как было сказано, на юге. Стали кыштымами кыргызов воинствен­ные племена бома страны Пестрых лоша­дей, живших на территории современного Красноярского края и Кемеровской области. В результате они полностью исчезают как самостоятельное объединение, вместо них появляется многочисленное племя куш- теми. Кыргызы Енисея доходили вплоть до Байкала. На востоке в пределы кыргызских владений вошла долина р. Кан, на севере - Ачинско-Мариинская лесостепь и долина Енисея вплоть до устья Ангары. В этих райо­нах обнаружены кыргызские памятники IX-X вв. н. э. На западе и северо-западе в орбиту кыргызского влияния вошли Север­ный Алтай, Притомье и лесостепное Приобье [12, с. 141].

В державу кыргызов входила Ангкола, в этом названии можно увидеть Ангару. Сле­довательно, Приангарье, под этим термином подразумевается все Прибайкалье, могло входить в состав Кыргызского каганата. Но под Ангколой, т. е. Ангарой, мог подразуме­ваться Средний Енисей, сливающийся с Ангарой при ее впадении. Само имя бурятов соотносимо с этнонимом «бурут», высту­пающий в качестве названия сеока саяно­алтайских тюрков и обозначения тянь- шаньских кыргызов.

Енисейские кыргызы могли участвовать в этногенезе саха. Об этом свидетельствует существование якутских легенд о племени кыргысов, проживавшего на Средней Лене во времена прихода с юга прародителей саха - Омогоя и Эллэя. Фольклорные сведения о существовании погребального обряда с тру- посожжением у легендарных кыргысов сви­детельствует о реальности проникновения на Среднюю Лену представителей енисей­ских кыргызов, имевших подобный обряд. В то же время в некоторых легендах сами прародители народа происходят от народа кыргыс. Прародитель саха Эллэй в боль­шинстве случаев происходит из племени кыргысов. Кыргыс Сарабай Баай и его дочь Сахсары, или Сайсары, считаются пред­ками народа саха. Следовательно, кыргызы реально могли участвовать в этногенезе бурятского и якутского народов на террито­рии Прибайкалья.

В монгольскую эпоху страна кыргы- зов состояла из пяти областей: Кяньчжоу (р. Кемчик), Иланьчжоу (илан - змея), Анкэла (Ангара), Ханьхана (Хапханас) и Усы. В них входят Енисейский край (Кем), степная часть Южной Тувы, Приангарье, видимо, район Среднего Енисея и Северного Приангарья, высокогорная Тоджа (капкан) и долина реки Ус. Таким образом, можно ска­зать, что в монгольскую эпоху Кыргызское государство переживало период феодальной раздробленности.

По словам Л. Р. Кызласова, в областях Киргиз и Кэм-Кэмджиут в XIII в. политиче­ское господство принадлежало феодалам из рода кыргыз. По данным «Юаньши», кыр- гызы возникли в результате смешения 40 девушек земли Хань с мужчинами Усы. По свидетельству Рашид ад-Дина, в областях Киргиз и Кэм-Кэмджиут было много горо­дов [1].

Население Кыргызского каганата пла­тило налоги пушниной, соболями и бел­ками. Совершеннолетние мужчины всех бу считались военнообязанными и должны были нести повинности, были «теми, кто обязан служить и работать» [7, с. 124]. В Кыргызском государстве налоги и дань взимались натурой. Китайские источники сообщают: «Ясачные вносят подати собо­лями и белкою». В памятниках рунической письменности встречается слово «йака» - плата, вознаграждение [8, с. 122]. Первыми в Сибири ясак в виде пушнины стали взимать не служилые люди московского государя, не татаро-монгольские завоеватели, а ени­сейские кыргызы.

Ясак кыргызов был систематическим, почти «окладным сбором», который норми­ровался только княжеским рангом. Кроме пушнины, железных и других изделий, а также скота, ясак брали с кыштымов и хле­бом. Кыргызские князья эксплуатировали кыштымов и путем различных торгово­ростовщических операций, которые носили кабальный характер. Долговые платежи превращались в тот же албан (ясак), кото­рый вносился князьям-кыргызам [1, с. 151].

Кыргызский каган имел свое законодатель­ство. За воровство полагалась смертная казнь. За мятеж, измену и дезертирство из рядов армии также наказывались подобным образом. Кыр­гызский каган имел ставку в горах, городке, окруженном частоколом [1, с. 125].

Кыргызами управляли семь цзайся- нов и три тутука, которые управляли бу (подразделениями государства, крупными административными единицами), десятью посыльными (чжиши), пятнадцатью дело­производителями (чжанши), непостоянным количеством генералов (сангунов) и тарха­нов (сборщиков налогов) [7, с. 124].

В енисейских эпитафиях сохранилось полная титулатура аристократии енисейских кыргызов. Так, в рунической надписи, най­денной на территории Тувы (Чаа-Холь II), упоминается имя Эльчи-чор Кюч Барс. Чор - наследственный и должностной титул, дававшийся молодым людям, которым предстояло занять высшие посты в государ­стве, т. е. ‘наследный принц’; эльчи означает присланный, командированный из центра; барс отражает родовое имя (фамилию); эпи­тет кюч ‘сила’ собственное почетное имено­вание меморианта [4, с. 107].

Таким образом, Древнехакасскую дер­жаву, или Кыргызский каганат, нельзя назвать кочевой империей, т. е. суперслож- ным вождеством, зато она вполне соот­ветствует понятию раннего государства. Н. Н. Крадин считает приемлемым называть организацию управления государством, если она состоит из большего числа людей [10]. То есть наличие бюрократии свиде­тельствует о существовании государства. Как мы видим, у древних хакасов, или кыр- гызов, существовали разветвленный бюро­кратический аппарат и взимание налогов.

Признаками наличия раннего государ­ства являются существование специальных чиновников, аппарата судей, письменного свода законов [10, с. 281]. Кыргызский кага­нат обладал всеми этими признаками.

Фольклорные источники хакасов под­тверждают историческую преемственность от кыргызов. Наиболее почитаемым героем хакасских преданий является Ир Тохчын. Он жил в устье р. Абакан под горой Ызых, был великим богатырем и прекрасным хайджи. Имя культурного героя восходит к древнетюркским словам: ир - «муж, воин» и титул тохчын (туксин) - «человек, занимаю­щий третью после хана ступень в тюркской административной иерархии» [8, с. 159].

Как видно, Кыргызское государство имело все признаки раннего государства. Это и развитая титулатура, показывающая наличие управленческого аппарата, и госу­дарственная религия в виде манихейских культов, и взимание ясака - налога, также своя письменность. Наследниками этого государства можно считать и другие тюрко­язычные народы Южной Сибири. В период великодержавия кыргызы распространи­лись вплоть до Байкала и Северной Монго­лии, Западной и Восточной Сибири. Изуче­ние первого сибирского государства может стать чрезвычайно актуальным в связи со значением Сибири в экономике России.

ЛИТЕРАТУРА

1. 1.        История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. - М., 1993.
2. 2.        Худяков, Ю. С. Проблемы истории древних кыр­гызов (первоначальное расселение) // Этнографи­ческое обозрение. - 2001. - № 5.
3. 3.        Кюнер, Н. В. Китайские историки-летописцы о хакасах // Зап. Хакасского НИИЯЛИ. - Вып. 3. - Абакан, 1954.
4. 4.        Кормушин, И. В. Тюркские енисейские эпита­фии: грамматика, текстология. - М., 2008.
5. 5.        Бичурин, Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - Т. I. - М.-Л., 1950.
6. 6.        Кызласов, Л. Р. Городская цивилизация Средин­ной и Северной Азии: исторические и археологи­ческие исследования. - М., 2006.
7. 7.        Кычанов, Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. - М., 1997.
8. 8.        Бутанаев, В. Я. Мир хонгорского (хакасского) фольклора. - Абакан, 2008.
9. 9.        Азбелев, П. П. Об инновациях IX в. в южно­сибирских культурах // Изучение историко­культурного наследия народов Южной Сибири. - Вып. 6: сборник научных трудов. - Горно- Алтайск, 2007. - С. 106-115.
10. 10.     Базаров, Б. В., Крадин, Н. Н., Скрынникова, Т. Д. Монгольская империя и кочевой мир. Кн. 3. - Улан-Удэ, 2008.
11. 11.     Барфилд, Т. Опасные границы. Кочевые империи и Китай. - СПб., 2009.
12. 12.     Очерки истории Хакасии (с древнейших вре­мен до современности) / гл. ред. В. Я. Бутанаев; научн. ред. В. И. Молодин. - Абакан, 2008.