100 лет борьбы за независимость. Присоединение Хакасии к России - ХАКАСИЯ В XVII —НАЧАЛЕ XVIII в.
- Информация о материале
- История Хакасии
- Просмотров: 2676
Политика московского правительства, касающаяся присоединения коренных народов Сибири к России, в начале XVII в. была уже четко определена. В царских указах подчеркивалась необходимость присоединять «инородцев» Сибири мирным путем, а принявшим власть государя обещать их «жаловать и от сторон беречи, под своею рукою держати». В царской грамоте 1649 г. в наказе красноярскому воеводе сказано: «А тубинских князцей киштымы учнут наш ясак платить, и ты б с них наш ясак збирал ласкою и приветом, а не жесточью, и на нашу царскую милость их призывал и обнадеживал, чтобы они наш ясак давали полной». В то же время, если «всякие ясачные люди не похотят быти под государевою царьскою высокою рукою...», то «прося у Бога милости... битца с ними сколько милосердный Бог помощи подаст, чтоб они впредь были под государевой царьской рукою послушны и стоятельны и в вечном холопстве не отступны». Отказавшимся от вступления в подданство и дачи ясака царь угрожал «вострою саблей» и приказывал служилым людям и казакам «с собою взять пушку» и «погромить» непослушных «иноземцов», т. е. завоевать.
Как видно, политика царизма в отношении народов Сибири была чисто классовой и самодержавной. Это была старая имперская политика «кнута и пряника». К тому же на местах она искажалась своеволием и самоуправством воевод и служилых людей. В конечном счете все кончилось завоеванием.
Создатель первой «Истории Сибири» Г. Ф. Миллер писал в середине XVIII в.: «Сибирская история подтверждает нам, что, когда с покоренными или с покоряемыми народами обращались ласково и кротко, тогда они без труда исполняли то, что от них требовали. Наоборот, они оказывали упорное сопротивление и становились свирепыми, когда их без всякого основания обижали или когда воеводы требовали от них более того, что они могли дать им и что следовало с них брать в силу царских указов» 32.
После падения царства Кучума русские промышленники и служилые люди продолжали проникать в глубь Сибири. Движение шло постепенно: от одного рубежа к другому и преимущественно по полосе северной тайги. К 1630 г. казаки и промышленные люди дошли до Якутии, в 1639 г. вышли на побережье Охотского моря, а в 1648 г. С. И. Дежнев и Ф. А. Поярков обогнули на судах Чукотку и вышли в Тихий океан.
Хотя отдельные отряды казаков уже в конце XVI в. познакомились с северными хакасами и их кыштымами, присоединение Хакасии к русскому феодальному государству завершилось лишь через сто с лишним лет, в начале XVIII в.
В 1602 г. в год основания Кетского острога, часть северных хакасов уже числилась ясачными этого форпоста. В 1604 г., когда был построен Томский острог, между кетским и томским воеводами произошел спор из-за хакасов. Кетский воевода Вельский обижался на томских воевод за то, что они с его людей, живущих по Чулыму и «в Киргизах», собирают ясак и берут себе заложников. Спор был решен в 1605 г. в пользу томских властей, и кетские казаки с этого года перестали ездить к хакасам за ясаком.
Томск становится основным опорным пунктом русской администрации по присоединению населения Среднего Енисея к России. Из Томска царские власти стали активно вторгаться в пределы владений хакасских князей. Это вызвало большое недовольство среди последних, так как возникла реальная угроза потери ими своих земель и своих кыштымов, которые постепенно начали переходить под защиту России, отрекаясь от своих господ — хакасских князей, а также монгольских и джунгарских ханов.
Хакасские князья понимали, что следует немедленно предотвратить добровольный переход своих людей на сторону России. Уже в 1604 г. князь Номча пытался организовать поход татар-кыштымов против Томского и Кетского острогов, чтобы уничтожить эти опорные пункты русских, но поход не состоялся. В 1606 г. Номча направил в Томский острог свою жену для переговоров о присоединении к России. Вот как об этом сказано в донесении томских воевод в Москву: «Да в Томской город приходила из Киргиз Номчина жена бити челом тебе государю царю и великому князю Василью Ивановичу всеа Руси, чтоб им киргиским людем быть под твоею царскою высокою рукою; и Матвей де и Семен (томские письменные головы.— JJ. К-) с Номчины жены сняли грабежем шубу соболью, и за эту де шубу киргиской князец Номча воевал твоих государевых ясашных людей Чюлымских волостей». Взаимоотношения хакасских князей и томских воевод стали надолго враждебными.
Между тем представители царских властей продолжали проникать в глубь Южной Сибири и пытались обложить ясаком все новые и новые группы кыштымов хакасских князей. Так, в 1608 г. северные качинцы и аринцы, жившие в районе р. Ызыр в «Тюлькиной землице», добровольно признали власть русского царя, а в следующем году их «князец» Кобытка сам приехал в Томск и привез ясак. В конце 1608 г. подданными России стало население Кимской, Алтырской и Матской волостей, а также отдельные «князцы»: моторский Кошкай, ту- бинский Нобдай и их люди. В 1610 г. езерцы, т. е. южные качинцы, возглавляемые князем Немеком, согласились давать, ясак царю. В 1618 г. был построен Кузнецкий острог, и часть хакасов, называвших себя сагайцами, а также шорцы приняли русское подданство. С 1629 г. Кузнецк брал ясак с кыргызов и сагайцев. Таким было начало добровольного вхождения хакасов в состав Российского государства.
С появлением русских служилых людей на Енисее возникла третья сила, которая более решительно начала претендовать на господство над Хакасией. Завязалась упорная и длительная борьба трех феодальных владык: русского царя, монгольского хана и джунгарского хунтайджи за господство на Среднем Енисее. Со стороны хакасских князей это была борьба за своих кыштымов, за самостоятельность и за свою землю. В этой борьбе хакасские князья часто не были едины между собой. При первом же появлении казаков и столкновении с ними они раскололись на две партии. Одна стала придерживаться русской ориентации, другая — монгольской. Каждая сторона по- своему хотела решать свою судьбу: одна — с помощью русского царя, другая — при поддержке монгольского хана. Князь Номча, невзирая на события 1606 г., в течение нескольких лет твердо стоял на стороне русских. Его сын Кочебай сначала поддерживал своего отца, добровольно признав власть русского царя, но спустя год изменил свое решение.
Процесс вхождения хакасов в состав России серьезно тормозили, с одной стороны, разногласия местных князей-феода- лов и, с другой — произвол и насилия представителей царской администрации по отношению к ясачному населению. Известно, например, что томские головы М. Ржевский и С. Бартенев нещадно грабили государевых ясачных людей.
Случаи бесчинств русских воевод и чиновников использовали в своих целях князья, придерживавшиеся монгольской ориентации, которых в начале XVII в. было большинство. Борясь за свои классовые интересы, они принуждали отдельные улусы и даже волости, добровольно принявшие власть царя, отказываться от русского подданства. Все конфликты между русскими властями и хакасскими князьями возникали из-за кыштымов. Для хакасских князей-феодалов утрата своих кыштымов, которых они нещадно эксплуатировали, была самым тяжелым ударом.
В 1609 г. князь Кочебай совершил несколько набегов на своих кыштымов, перешедших на сторону России, и разорил их. Кыштымы Кочебая обратились за помощью в Томск. Томские воеводы незамедлительно послали отряд в составе 300 человек, который разгромил ряд улусов хакасских князей.
Итак, с осени 1609 г. отношения между хакасскими князьями и томскими властями обострились. Уже в 1614 г. хакасским князьям удалось склонить на свою сторону кыштымов, живших по Чулыму (чулымцев, кызыльцев, басагарцев, мелес- цев), а также шорцев. Объединив все силы, они выступили против томских воевод. Царские власти в ответ предприняли поход против хакасских князей в 1615 г., в результате которого побежденные князья дали в Томск своих заложников и согласились вносить ясак33. Но хакасские князья не успокоились. Они по-прежнему продолжали совершать набеги с целью отторжения бывших кыштымов от России и ясак платили неаккуратно.
Таким образом, первые встречи казаков с хакасскими князьями показали намерения каждой из сторон. Царские власти стремились завоевать Южную Сибирь, а князья, оказавшись в сложной обстановке — между тремя силами, наступавшими на них со всех сторон,— сопротивлялись, продолжая считать себя хозяевами своей земли.
Присоединяя Южную Сибирь, московское правительство старалось добиться своих целей и путем переговоров. Оно организовало ряд русских посольств к хакасам, а хакасы, в свою очередь, отправляли посольства в Москву, Тобольск, Томск, Красноярск и Кузнецк. Обсуждалась одна тема: вхождение Хакасии в состав Русского государства. Впервые дипломатические связи хакасов с Россией возникли в 1616 г., во время первого удачного посольства Василия Тюменца и Ивана Петрова в Монголию к Алтын-хану. Была, правда, в 1609 г. неудачная попытка русских властей отправить туда посольство Ивана Белоголова, но хакасские князья отказались пропустить его через свою землю.
Посольство Василия Тюменца и Ивана Петрова, направлявшееся к монгольскому хану, хакасские князья встретили «с большим радением». Тюменец, довольный хорошим приемом, одарил «князцов» и простых улусных людей подарками. В. Тюменец и И. Петров предлагали хакасским князьям и улусным людям принять русское подданство и вступить в состав России. Это предложение было встречено с радостью, особенно простыми людьми. Тюменец писал: «Они де черные люди тому рады ныне, чтобы с них имал ясак один государь, а не князья, а они де под государевою рукою быти готовы». Приняв русское подданство, «князцы» дали присягу по местному обычаю: «Рассекали собаку и всквозь ее проходили, а иные с ножа у них с клятвою хлеб ели»34.
Посольство В. Тюменца, взяв с собой «для толмачества лучшего киргизского переводчика князца Кару», прибыло к монголам. После трехдневных переговоров Алтын-хан дал присягу о принятии русского подданства. Однако для окончательного решения этого вопроса Алтын-хан вместе с Тюменцем отправил посольство в Москву, к которому присоединились два хакасских посла — Курчей и Каигула. Это было первое посольство монголов и хакасов в Москву.
Русские послы привезли из Монголии много ценных сведений о Китае и некоторых других странах. Их сообщения настолько заинтересовали тобольского воеводу князя Куракина, что он тут же решил отправить новое посольство, но на этот раз уже в Китай. Для этого он задержал в Тобольске хакасского посла Каигулу и поручил ему сопровождать русских послов до Алтын-хана. Послом был назначен Максим Трубчанинов. Его посольство в сопровождении хакаса Каигулы весной 1617 г. прибыло на Июсы. Здесь их встретили хорошо: дали подводы, корм и двух проводников, которые Трубчанинова с его людьми довели до тубинцев и моторцев. В то время в «Тубинской землице» стало известно, что на них идут войной джунгары. Услышав эту весть, тубинцы и моторцы начали разбегаться, бросив Максима Трубчанинова на произвол судьбы. Посол вынужден был вернуться в Томск.
Послы монгольского хана Скаян Мергень, Кичен Бакши и хакасский князь Курчей вместе с Василием Тюменцем и Иваном Петровым прибыли в Москву в начале июня 1617 г. Послы были приняты русским царем Михаилом Романовым в Грановитой палате Кремля. Переговоры длились с перерывами 20 дней и закончились благополучно. Московское правительство было довольно результатами поездки Василия Тюменца и Ивана Петрова в Монголию, а также приездом послов от Алтын-хана и от хакасских князей. В. Тюменец и И. Петров были отмечены государевым жалованьем и возведены в звание детей боярских, а алтыновы и хакасский послы получили подарки. Хакасскому послу Курчею вручили от имени государя жалованную грамоту об освобождении его от уплаты ясака и несения подорожной повинности. Но благами царской грамоты Курчею не пришлось воспользоваться. Когда он возвращался домой, воевода Гаврила Хрипунов в Томске отобрал у Курчея грамоту, полученную от царя. Обиженный князь Курчей, приехав домой, собрал весь народ Кийской волости и увел его «в Киргизы». Хакасские князья возмутились поступком Хрипу- нова и пожаловались в Москву. Грубый произвол томского воеводы свел на нет результаты первого посольства хакасов в Россию.
Дела монгольского Алтын-хана в междоусобной войне с джунгарами становились все хуже. Монгольский хан в 1619 г. послал в Москву второе посольство во главе с Тархан-лабу и Кете-бахшу. С монголами в Москву приехали и 10 хакасов. Хакасских послов возглавляли Алтыджак (от князя Кара) и Тепчак (от князя Эмикчинжи). Во время переговоров монгольские послы просили царя оказать помощь хану в борьбе с джунгарами, а хакасские послы — освободить их от уплаты дани Алтын-хану, мотивируя это тем, что они дают ясак государю. Русский царь подписал указ о признании хакасов своими подданными и потребовал от Алтын-хана не вторгаться в пределы Хакасии. Однако и после этого положение хакасов не изменилось.
После второго хакасского посольства в Москву к ним приехали собирать ясак томские казаки. Князья встретили их дружелюбно: дали 40 соболей и с честью проводили домой. Монгольские послы, возвращавшиеся из Москвы, видели, как казаки собирали ясак для русского царя. Вернувшись домой, они доложили об этом хану. Тот немедленно направил в Хакасию 40 воинов с заданием нагнать казаков—сборщиков ясака и «побить их». Но казаков уже не было на хакасской земле.
Вскоре в Хакасии появился отряд Алтын-хана из 100 человек. Он разграбил ряд улусов и угнал лошадей. За этот разбойничий набег хакасские «князцы» решили отомстить Алтын- хану. Они совершили набег на людей хана — точинцев и разгромили их. Алтын-хан ответил новым набегом, послав на хакасов отряд в составе 300 человек. На этот раз многие «князцы» и их люди избежали насилия и грабежа. Узнав о намерении монгольского хана, они откочевали за р. Чулым, поближе к русским поселениям, и отсюда послали в Томск своего челобитчика князя Сенжю, который просил у воеводы «оберечь» их от «алтыновых людей». Для этого предлагалось поставить русский острог на «Киргизской землице» между реками Урюпом и Чулымом. Хакасский челобитчик, прося помощи у властей, объяснил, что раздор с людьми Алтын-хана произошел из-за того, что хакасы перешли на сторону русского государя и не дали монгольским послам расправиться с казаками, собиравшими с них ясак.
Томские воеводы Иван Шеховской и Максим Радилов не помогли хакасам в трудный момент, не защитили их от людей Алтын-хана, а князя Сенжю с его «кашеваром» посадили в тюрьму и отобрали его имущество: 26 соболей и 15 бобров.
Произвол томских воевод еще больше обострил отношения между хакасскими князьями и русскими властями. В такой обстановке в 1621 г. из Томска был отправлен отряд казаков во главе с Молчаном Лавровым, чтобы на земле хакасов, на Чулыме, поставить острог. Однако обиженные князья теперь воспротивились этому и хотели силой выгнать казаков из своей земли, но потерпели поражение. Острог на берегу р. Чулым был все же построен и назван Мелецким. Князь Кара с женой и двумя сыновьями, племянники князя Ишея и несколько улусных людей попали в плен. Пленные были отправлены в Томск. В пути Лавров отпустил домой княгиню со вторым сыном и приказал ей явиться за своими людьми с выкупом. Родственники князя Кары четыре раза приезжали в Томск с дарами: отдали воеводам 410 соболей, 60 бобров, 5 разных шуб, 2 рыси, 3 портища, 2 ферязи, но Кару с сыном воеводы так и не отпустили. За других пленных они тоже приняли много всякого добра и выпустили только несколько человек. Многие из пленных были насильно крещены и розданы в крепостные. Воевода Шеховской окрестил племянников князя Ишея и увез их с собой в Москву, князь Кара умер в плену. Его смерть озлобила хакасских князей, которые в ответ на бесчинства и произвол воевод организовали два набега против русских властей: первый— в 1622 г. на Абинскую волость Кузнецкого уезда, второй — в 1624 г. на Томск35.
Эти два опустошительных набега хакасских князей заставили царских воевод изменить тактику и попытаться наладить до крайности обострившиеся отношения. В 1626 г. к хакасам из Тобольска прибыло посольство сына боярского Петра Сабан- ского. Это было первое русское посольство, отправленное непосредственно к хакасам. Во время переговоров Сабанский всячески пытался успокоить хакасов. Князья же требовали прежде всего освободить из плена Бахтыра — сына! князя Кары и других «киргизских полоняников, жен и детей... которые де крещены». Хакасы не отказывались от подданства России и во всех раздорах обвиняли томских воевод. Они заявляли, что «рады быть под царскою высокою рукою в прямом холопстве и ясак давать по-прежнему». Их усилия были направлены к тому, чтобы разрешить наболевшие вопросы через послов и довести до московского правительства сведения о бесчинствах алчных воевод. Князья надеялись на царя и наивно полагали, что он удовлетворит их просьбы. Они отправили с Петром Сабанским в Москву своих челобитчиков Алтычака Сендякова, Енека То- накова и Шибугу Угузова. Когда хакасские челобитчики приехали в Тобольск, воевода Мирон Веньяминов во всех неприятностях обвинил хакасов. Челобитчики, выслушав воеводу и дьяков, заявили, что они присланы от князя Ишея и всех улусных людей бить челом государю. Но их в Москву не пустили. Двое из задержанных посланцев умерли в Тобольске, а третий, Енек, вернулся домой через несколько месяцев вместе с ответным посольством из Тобольска во главе с сыном боярским Дмитрием Черкасовым.
Посольство Черкасова прибыло к хакасам весной 1627 г. На этот раз переговоры тянулись долго: споры шли главным образом о размерах ясака и аманатах; по поводу принятия хакасами подданства возражений не было, наоборот, все князья неоднократно подчеркивали, что «под государевою высокою рукою быть мы рады». Однако их пугали размеры ясака. Дмитрий Черкасов требовал с человека по 10 соболей, князья же соглашались платить ясак только по одному соболю с человека. Русский посол не отступал от своего требования, а хакасские феодалы стояли на своем, заявляя: «Больше ста соболей ныне да и вперед ясаку с нас не будет». Князья обвиняли государя в том, что он «своим большим ясаком только отгоняет их от его подданства». Переговоры могли сорваться, если бы Черкасов не пошел на уступки и не согласился брать ясак по одному соболю с человека. Хакасские князья также отказались давать заложников. И это требование Черкасов удовлетворил. Таким образом, русский посол ценой уступок по основным вопросам сумел довести переговоры до конца и заключить мир с хакасскими князьями.
Для укрепления своих позиций на Среднем Енисее царским властям удалось поставить новый острог на рубежах «Киргизской землицы». Он был основан в 1628 г. на р. Ызыр (Кача) и назван сначала Качинским, а затем Красноярским. Строить его помогали местные жители — северные качинцы и аринцы, а их князья Татуш и Абытай давали лошадей «на острог лесу возить»36. Со дня основания Красноярского острога начали устанавливаться более тесные взаимоотношения хакасов с русским населением. Прежде всего, было завершено вступление северных качинцев в русское подданство. Об этом сами качинцы в челобитной царю писали: «Как поставлен на нашей Ка- чинской земле Красноярский острог, и с тех пор мы, холопи твои, учинились под твоею государевою высокою рукою в вечном холопстве, в ясачных людях».
Строительство Красноярского острога вызвало недовольство хакасских князей. Не прошло и двух лет, как они снова начали набеги против сибирских воевод, невзирая на данные клятвы верности. Чтобы вернуть себе прежнее господство над северными качинцами, князья сначала предложили им «отложиться» от России. Но качинцы отказались и вместо того, чтобы удовлетворить требование князей, отправили челобитчиков в Томск просить «жалованье» у царя за службу. Однако красноярские качинцы не дождались ни ответа на свое челобитье, ни челобитчиков, так как хакасские князья угнали их из-под Красноярска к себе. Зимой 1629 г. часть качинцев, уведенных насильно «в Киргизы», вернулась домой, а другая часть — весной 1630 г.
В 1631 г. русские власти попытались все эти конфликты снова разрешить мирным путем. Для этого в сентябре 1631 г. из Томска послали к хакасам пятидесятника Василия Свияженина и служилого татарина Янсара Бегичева, которые потребовали, чтобы «кыргызы» снова были «под государевою рукою», прислали в Томск ясак и своих челобитчиков. Это требование было выполнено.
В феврале 1632 г. Василий Свияженин с хакасскими челобитчиками во главе с Кочебаем прибыл в Томск. После пышной и шумной встречи в «съезжем доме» состоялись переговоры, которые завершились успешно. Хакасские посланцы от имени князей дали новую присягу: честно служить русскому царю,, ясак давать каждый год, ясачных людей, принявших подданство России, не угонять, албан с них не брать, войной не приходить и жить мирно. Эта присяга была наиболее полной из всех данных ранее. Князья впервые официально решили вопрос о своей службе русскому царю и согласились давать сведения в Томск или в другие города «о воинских людях», а подав весть, должны были «биться до смерти, не щадя голов своих», и «тех воинских людей под Томской город и иные государевы сибирские города и под остроги и на ясачные волости не пропускать» 37.
Этот договор отражает главным образом классовые интересы как царизма, так и хакасских князей. Однако пункты, в которых речь шла об отказе сбора албана и о прекращении набегов па кыштымов, имели большое значение для рядовых хака- «сов, которым прежде всего был нужен мир. Томские воеводы остались довольны итогами переговоров, ибо им наконец удалось найти опору в князьях, обязав их защищать русские южносибирские рубежи. Однако положительные результаты переговоров вскоре были сведены на нет. Около 1633 г. джунгар- .ский хунтайджи Хара-Хула установил над Хакасией свое господство. Военной силой он принудил хакасских князей отказаться от подданства Русскому государству.
Под давлением Хара-Хулы и при поддержке монгольских феодалов князья развернули борьбу за восстановление прежнего своего господства над кыштымами, перешедшими на сторону России. В течение 30-х годов XVII в. они организовывали набеги на русские остроги и на мирное ясачное население. Особенно много набегов было в 1633—1636 гг. Например, 14 сентября 1633 г. князь Бехтень «со многими людьми», появившись под Кузнецком, угнал у казаков всех лошадей, а на гумнах сжег весь хлеб. Затем Бехтень в начале октября с этим же отрядом подошел к Томску. Здесь он многих служилых, пашенных и ясачных людей побил.
В конце 1633 г. в связи с упорными слухами о подготовке хакасских князей к новой войне и их намерении угнать ясачных людей с Чулыма томский воевода Н. И. Егупов-Черкасский договорился с красноярским воеводой Н. И. Карамышевым о совместном походе, чтобы отомстить князю Бехтеню за сентябрьский и октябрьский набеги и предотвратить новое разорение порубежного русского населения.
Отряд из Томска возглавил ссыльный дворянин Андрей Просовецкий. В феврале 1634 г. его войско прибыло к Белому озеру, где было условлено встретиться с красноярскими казаками, но те не появились. Их воевода из-за недостатка служилых людей не поддержал похода томичей. Просовецкий со своим отрядом попал в окружение. Особенно тяжело пришлось пешпм казакам, которые «напуску киргизского сдержать не чаяли». А. Михалевский, один из сподвижников А. Просовецко- го, с небольшой группой своих людей несколько раз ходил «на вылазку», чтобы оказать помощь пехоте. Он врывался в полки «киргизов» и вступал с ними в бой, сбил палашом шлем с головы князя Изерчея, а Бехтеня ранил. Казаки стали брать верх и «киргиз от табора отперли». Но в это время на помощь хакасским князьям подошел отряд Алтын-хана, состоявший из 400 человек, во главе с зятем хана, Турал-табуном. Завязалось сражение. Оно длилось четыре дня. На пятый день томские казаки, не выдержав натиска врагов, покинули «Киргизскую землицу». Поход Просовецкого окончился неудачей.
В июне 1634 г. из Красноярска снарядили отряд Милосла- ва Кольцова из 108 человек, который пошел не к центру «Киргизской землицы», а на окраинные улусы Тубинского княжества и разгромил их. Но хакасские князья в этом же годудваж- ды (в августе и в октябре) приходили под Красноярск и осаждали его. В августовском набеге вместе с «киргизами» участвовали и воины Алтын-хана. Каждый раз, разграбив окрестности города, захватив в плен русских и ясачных людей, они уходили назад. В 1635 г. князь Ишей ходил на Кузнецк и разграбил ясачные волости, другой отряд во главе с тубинским князем Сеитом разорил окрестности Красноярска и увел коттов в Тубинскую землю. В следующем, 1636 г. Сеит повторил набег на Красноярский уезд. Он запрещал ясачным людям давать ясак русскому государю. В результате многочисленных набегов в 1633—1636 гг. на Кузнецкий, Томский и Красноярский уезды хакасские князья в какой-то мере добились своего: многие их бывшие кыштымы были уведены «в Киргизы» и отторгнуты от России.
В связи с участившимися набегами хакасских князей на русские населенные пункты власти наряду с ответными походами стали вновь принимать меры, способствующие налаживанию взаимоотношений мирным путем. Во-первых, было организовано несколько посольств к Алтын-хану, с помощью которого надеялись усмирить хакасских князей; во-вторых, были организованы переговоры с самими князьями о возвращении угнанных «государевых ясачных людей» на старые места. В 1634 г., во время посольства Якова Тухачевского и Дружины Агаркова к Алтын-хану, русские власти пытались с помощью монгольского хана заставить хакасских князей принять подданство русского царя, но сделать это не удалось38. В эти годы на Хакасию распространялась и власть Джунгарии, и поэтому среди князей сильна была джунгарская ориентация. Отдельные князья держали на службе джунгарских воинов, и некоторые джунгарские тайджи время от времени кочевали вместе с хакасскими феодалами. Более того, в конце 30-х годов XVII в. во главе «Киргизской землицы» становится калмычка, княгиня Абакай, жена хакасского князя Кочебая, родная сестра джунгарского хунтайджи Хара-Хулы. Ее выдвижение связано с джунгарским господством и усилением среди князей сторонников хунтайджи.
Попытка московского правительства установить свое господство через Алтын-хана была нереальной и даже ошибочной. Монгольские ханы никогда всерьез не думали отдать хакасских князей под власть русского царя, это им самим было невыгодно. Они и открыто и скрытно боролись за отторжение хакасов от подданства России, используя для достижения своей цели малейшие возможности. Посольство Якова Тухачевского и Дружины Агаркова к Алтын-хану не дало положительных результатов по хакасскому вопросу.
Однако русские власти продолжали стоять на своем. Они всячески добивались от Алтын-хана личной присяги. Для достижения этой цели в 1636 г. из Томска было отправлено еще Два посольства: Степана Греченина и Андрея Самсонова к самому хану и Бажена Карташова к тангутскому ламе Даин-Мер- ген-ланзе. Перед обоими посольствами ставилась одна и та же задача: заставить Алтын-хана признать власть русского государя. Кроме того, послам поручалось через Алтын-хана добиться усмирения хакасов, чтобы с его же помощью вернуть государевых ясачных людей, уведенных князьями, а также скот, угнанный ими у казаков.
Посольства прибыли в Хакасию 16 сентября 1636 г. На хакасской земле посольства Греченина и Карташова были встречены хорошо. Доброжелательность объяснялась тем, что князья после посольства Тухачевского решили снова принять подданство русского царя, так как джунгарский Батур-хунтайджи, на которого они рассчитывали, не поддержал их усилий в борьбе за отторжение их кыштымов от России. Джунгария, как видно, в это время избегала открытого военного столкновения с могущественным соседом — Россией, а монгольский Алтын-хан, ослабленный военными столкновениями с джунгарами, проводил в эти годы политику сговора с московским правительством. Он выпрашивал у русского царя Хакасию, желая окончательно поработить хакасов.
Сложилась очень непростая обстановка. С севера наступал русский царь, с юга и запада — монгольский хан и джунгарский хунтайджи. У хакасов не было иного выхода, как признать подданство России. Поэтому хакасские князья в 1636 г., встречая посольства Степана Греченина и Бажена Карташова, заявили, что они отныне навсегда станут государевыми ясачными людьми, так как им от его высокой руки деться некуда, поскольку с другой стороны — Алтын-хан.
Алтын-хан, обсудив со своими приближенными предложения Греченина и Карташова,, отказался лично присягать государю. Он ответил, что в Монголии не в обычае, чтобы царь царю шертовал. Вместо себя Алтын-хан заставил шертовать ламу Дайн Мерген-ланзу и своего двоюродного брата Дурал-табуна. Хан соглашался пойти войной против хакасов и, разыскав русских пленных, вернуть их властям. 28 августа 1637 г. посольства Степана Греченина и Бажена Карташова, сопровождаемые Дурал-табуном, вернулись в Томск, так и не достигнув желаемой цели: хан отказался от личной присяги, а хакасские князья не стали повиноваться ему.
В Москве решили снарядить еще два посольства в Монголию: первое — Василия Старкова к Алтын-хану, второе — Степана Неверова к тангутскому ламе Дайн Мерген-ланзе, чтобы выяснить, считает ли хан себя русским подданным и собирается ли он выполнить свои обязательства по усмирению хакасских князей и приведению их к присяге. Перед обоими посольствами ставилась та же задача, что и раньше,— добиться личной подписи от Алтын-хана под шертовальной грамотой.
Оба посольства выехали из Томска 5 сентября 1638 г. и 22 сентября прибыли на р. Белый Июс в улус князя Табуна и его матери, княгини Абакай. На этот раз русских послов встретили здесь холодно. Продовольствие и подводы дать им отказались. Антирусски настроенные князья старались причинить членам посольств неприятности. Только путем откупов и подарков В. Старкову и С. Неверову удалось проехать через территорию Хакасии.
На переговорах с ханом сначала обсудили русско-монгольские отношения, а затем Василий Старков перешел к вопросу о хакасах. Посол напомнил хану содержание прошлой его присяги и стал просить, чтобы он лично пошел войной на хакасских князей и, усмирив их, взял бы в заложники пять-шесть их ближайших родственников — сыновей и братьев. Выслушав Старкова, Алтын-хан отказался от своей старой присяги, заявив, что он об этом узнает впервые и ему не известно, из-за чего идет раздор между русскими воеводами и «киргизами».
Василий Старков продолжал настаивать на том, чтобы хан выполнил обещание, данное Дурал-табуном от его имени. В конце концов Алтын-хан согласился удовлетворить требования Старкова только частично, и то при условии, что воеводы отдадут ему тубинского князя Сеита, сидевшего в красноярской тюрьме, и «киргизского мужика», сына Кочолова, увезенного красноярским воеводой в Россию. Хан сказал, что разыщет «в Киргизах» людей и скот, взятый у русского населения, и вернет то, что сумеет найти. Он категорически отказался идти войной на князей и выдать русским заложников.
Переговоры Василия Старкова на этом закончились. Посольству Степана Неверова не повезло: его задержали у хана и к ламе не пустили.
31 марта 1639 г., возвращаясь домой, В. Старков и С. Неверов заехали в улус к князю Табуну. И на этот раз послов даже не встретили. Озлобленные князья вместе с джунгарскими людьми несколько раз подъезжали с криками к стану русских и пытались их ограбить, а толмача Никиту Чюру из посольства Неверова объявили своим беглым холопом и забрали к себе. Дело в том, что хакасским князьям уже стало известно содержание переговоров послов с Алтын-ханом, и их возмущало, что русские послы хотели использовать хана против хакасов и выдать томским властям лучших людей в аманаты. По этому поводу князья заявили, что Алтын-хан им не указ и они его не боятся. В свою очередь, Василий Старков снова просил хакасских «князцов» признать власть государя и прекратить набеги. На это был ответ, что воеводы их обманывают: с одной стороны, призывают «под высокую руку государя», а с другой — просят Алтын-хана «развоевать» их и отдать лучших людей в заложники.
Итак, неоднократная попытка русского царя присоединить Монголию к России мирным, договорным путем, а хакасских князей усмирить и сделать своими подданными с помощью монгольского хана не привела к успеху. Причина неудачи посольств в Монголию заключалась в том, что Алтын-хан не желал власти царя над собой, а добивался союзнических отношений с ним. Монгольский хан не видел необходимости вступать в подданство России. Он сам стремился овладеть хакасами. В споре между царскими властями и ханом поделить Хакасию не удалось. Русский царь обложил хакасов ясаком, а монгольский хан, считая их своими вечными кыштымами, взимал с них албан. Тяжба была безрезультатной, так как ни одна сторона не уступала другой. К тому же в эту схватку вмешивалась третья сила — Джунгария, влияние которой в 30-х годах XVII в. на Хакасию усилилось.
После поездок Василия Старкова и Степана Неверова в Москве поняли бесперспективность переговоров с Алтын-ханом и решили прекратить с ним всякие отношения. Посольские связи между Россией и Монголией были прерваны на два десятилетия, с 1639 по 1659 г. В начале 40-х годов XVII в. русские власти задумали предпринять ряд мер для усмирения хакасских князей собственными силами. Речь шла об организации военных походов и сооружении острогов на их земле. С этой целью был подготовлен поход Якова Тухачевского «на государевых изменников и на непослушников киргизских людей». Летом 1641 г. Яков Тухачевский прибыл в «Киргизскую землицу» с отрядом в 870 человек. Первоочередной его задачей было строительство острога. Князья, как и прежде, были против сооружения нового острога. Они оказали вооруженное сопротивление казакам в устье Белого Июса, но потерпели поражение. На р. Чулым был срублен Ачинский острог. Хотя его строительство и присяга хакасских князей, данная в 1642 г., окончательно не закрепили Хакасию в составе России, все же на Среднем Енисее наступил длительный период затишья и мирных отношений между сибирскими воеводами и хакасскими князьями. К этому времени относится много документов, говорящих о возникающей дружбе простых казаков с хакасами. Например, в «отписке» за 1649 г. красноярский воевода сообщал, что «в Красноярском, государь, остроге служилые люди, которые дружатца с татаровями, давали они, служилые люди, татарам взаймы товары бескабально».
Хакасов, живших в мире и дружбе с русскими около тридцати лет, время от времени беспокоили монгольские, а иногда и джунгарские владыки, война между которыми не прекращалась. Арена этой борьбы в 40—50-е годы XVII в. была перенесена на их собственную территорию, и отзвуки ее лишь доходили до Хакасии. Она проходила с переменным успехом. В 40-е годы монгольские феодалы несколько раз одерживали верх над джунгарами. Хакасы же в течение этого времени, оставаясь в составе России, платили ясак русскому царю и монгольскому хану. Об этом периоде в документе 1648 г. сообщается, что «киргизы двоеданцы: в Россию и в Мугалы».
Усиление зависимости хакасов от России тревожило монгольских владык. Для укрепления своей власти Алтын-хан предпринял в 50-е годы XVII в. ряд походов в Хакасию. Однако хану не удалось ни отторгнуть хакасов от России, ни угнать их к себе. Рядовые хакасы оставались подданными царя.
В связи с тем, что монгольский хан все чаще совершал грабительские набеги на хакасов, подданных русского государя, и стал угрожать русским войной, в Москве решили возобновить после двадцатилетнего перерыва посольские связи с Монголией. В 1659 г. было снаряжено посольство во главе с опытным сибирским дипломатом Степаном Гречениным. Его помощником был назначен Степан Бобарыкин. Первая встреча с монгольским ханом состоялась 18 марта 1660 г. К приезду русских послов С. Греченина и С. Бобарыкина Лоджан-тайджи принял новый титул: он стал называться, как его отец и дед, Алтын- ханом.
Основной темой переговоров был вопрос о хакасах. Он возник в связи с нарушением Лоджаном присяги своего отца. Молодой хан ни с одним обвинением в свой адрес не согласился. Даже свой грабительский поход в «Киргизскую землицу» Лод- жан объяснял желанием служить государю, уверяя, что ради него даже усмирял «киргизов», которые много раз приходили войной под русские города и остроги. Главная цель посольства С. Греченина и С. Бобарыкина — добиться прекращения набегов Алтын-хана на подданных русского царя, живших на Среднем Енисее,— не была достигнута.
К началу 60-х годов XVII в. могущество Алтын-хана под натиском халхасских ханов и джунгарских тайджи сильно пошатнулось. Чтобы выправить тяжелое положение, хану нужна была помощь. С этой целью он отправил в Москву своего посла Урана и просил построить на истоках р. Хемчик, т. е. на своей земле, русскую крепость. Со своей стороны, хан обещал завоевать для царя все народы до самого Китая. Обещанию Алтын-хана центральные власти не поверили, так как оно явно было нереальным. Но предложение хана о строительстве острога на его земле царю пришлось по душе. Царь, соглашаясь на это, несомненно, преследовал свои цели. Заложив на верховьях р. Хемчик крепость, он надеялся усилить границы России на юге Сибири, навсегда закрепить непокорных хакасов и другие племена в составе своего государства. Предложение монгольского хана представлялось выгодным, и царь решил им воспользоваться. В 1663 г. было отправлено в Монголию посольство Зиновия Литосова, чтобы выяснить истинные намерения хана. Лоджан это посольство встретил с большими почестями. Доброжелательность монгольского хана была исключительной, что в значительной степени объяснялось его поражениями в продолжавшейся междоусобной войне. Заигрывая с русским царем, он хотел получить от него помощь и силами русских соорудить для себя острог — убежище от недругов. Посольство Литосова все же окончательно не решило вопроса о закладке острога для монголов.
К концу лета 1663 г. монгольский хан начал ощущать острую нужду в продовольствии. Так как хакасские князья, имевшие своих кыштымов, были обеспечены лучше, чем другие подданные хана, то Лоджан потребовал от них удовлетворить все его запросы. Князья вынуждены были отправить ему кроме соболей и бобров 300 коров и 1000 овец. Хану такая дань показалась недостаточной, и глубокой осенью 1663 г. Лоджан пошел на хакасов войной. Он пленил многих рядовых хакасов и раздал их своим людям в холопство, а улусы разграбил. Влиятельные князья, узнав о набеге монголов, заблаговременно откочевали со своими людьми в северную часть Хакасии. Расположившись вблизи русских границ, они избежали очередного грабежа и погрома. Князья послали своего гонца в Красноярск с просьбой прислать им на помощь ратных людей, за что обещали верно служить государю. Лоджан, со своей стороны, начал с русскими властями переговоры, доказывая, что «киргизы» — его кыштымы, но представители царской власти не уступали ему.
Твердая позиция, занятая царскими властями, в конце концов вынудила Лоджана осенью 1664 г. покинуть хакасские степи. За год монгольские захватчики сильно разорили Хакасию. Рядовые хакасы после разгрома их улусов остались без продовольствия и погибали зимой и весной от голода. Люди умирали сотнями. Эту трагическую картину, вызванную грабительским набегом Лоджана, видели русские служилые люди, приезжавшие к хакасам за ясаком. Они на дорогах «наезжали» на мертвых людей. Один ясачный человек, Чюкурак, подсчитал и сообщил казакам, что в его «Тубинской землице» только от голоду умерли 300 человек.
Участившиеся набеги монгольского хана Лоджана на ясачных «инородцев» обеспокоили местные власти Сибири, но их волновала не судьба и жизнь хакасов, а поступление в казну ясака. Уже весной 1664 г., когда русские сборщики ясака с хакасских улусов стали возвращаться без соболей, томский воевода забил тревогу. Он предложил красноярскому воеводе Никитину срочно и тайно собрать сведения о возможности закладки острога на р. Упсе. Люди, опрошенные Никитиным, считали, что удобнее всего новый острог поставить на р. Кое. Никитин эти данные отправил в Томск и просил государя «учинить указ» о строительстве нового острога в этих местах.
Но в Москве проявляли чрезмерную осторожность. Центральные власти решили еще раз послать к Лоджану посольство, чтобы согласовать с ним вопрос о месте для острога. Посольство, возглавляемое Романом Старковым и Степаном Бобары- киным, отправленное летом 1665 г. и вернувшееся лишь в феврале 1666 г., съездило удачно: место для будущего острога в Хакасии было определено.
Положение монгольского хана во второй половине 60-х годов XVII в. еще более ухудшилось. Теснимый врагами, он неоднократно обращался за помощью и поддержкой к государю
России. В Москве все же не решались сооружать острог для монгольского хана, хотя идея была заманчивой. Причин для отказа было несколько. Во-первых, возведение острога для Лоджана могло втянуть Россию в междоусобную войну монгольских феодалов, во-вторых, не было реальных возможностей сооружать русскую крепость в таком отдалении. Поэтому просьба монгольского хана не была удовлетворена. Не получив от России помощи в сооружении острога, хан Лоджан, преследуемый своими противниками, осенью 1666 г. снова прикочевал к хакасам и сам взялся строить городок-укрепление в устье р. Сизой, впадающей в Енисей с правой стороны. Заложив здесь крепость, хан хотел закрыть путь в Хакасию для своих врагов и спастись от разгрома. Лоджан не смог закончить сооружение этой крепости, так как весной 1667 г. в Хакасию вторгся джунгарский Сенге-тайджи и разгромил его, пленив хана вместе с его семьейзэ.
Таким образом, полувековая борьба монгольских и джунгарских феодалов за монопольное господство над Хакасией завершилась поражением Лоджана. Хакасы продолжали жить под двойным гнетом, ибо признание над собою власти русского паря не обеспечивало их полной безопасности.
Джунгарский Сенге-тайджи, разгромив монгольского хана Лоджана, установил свое монопольное господство над Хакасией. Его победу хакасские князья решили использовать в своих целях. С помощью джунгаров и при их участии они снова начали совершать набеги на русские села и остроги. Несмотря на набеги и конфликты, князья окончательно не порывали с Россией: неаккуратно, но вносили ясак, кыштымы их продолжали считать себя подданными царя. Русские писали, что после разгрома Лоджана «они ж, киргизы, платили ясак контайше и в Красноярск», т. е. по-прежнему были двоеданцами.
В период нового господства джунгарских владык над Хакасией хакасских князей возглавил деятельный и энергичный князь Иренек Ишеев. Он стал «начальным» князем и выразителем интересов хакасской аристократии, прежде всего князей, выступавших против русских. Джунгарский хан Сенге и князь Иренек, объединившись, повели борьбу за отторжение своих бывших кыштымов от России. Первый совместный набег Ирене- ка и джунгарского войска был совершен на Красноярск в мае 1667 г., сразу же после разгрома Лоджана. Он нанес большой ущерб Красноярску и уезду, но красноярские качинцы и аринцы по-прежнему остались в составе России. Более того, качинцы, разоренные этим походом и недовольные политикой красноярского воеводы, поехали с посольством в Москву. 12 октября 1667 г. их послы, Чигей Тайларов и Килит Акараков, прибыли в столицу и рассказали о «джунгарских и „киргизских" разорениях», о своих обидах на бывшего красноярского воеводу Герасима Никитина, который бессовестно грабил не только «подгородных татар», но и сородичей самого Иренека Ишеева: «С Еренаковой сестры Ишеева, сведав, у ней взял шубу рысью, да коня инохотца гнеда, да другова рыжева коня доброва, да быка болшова, да портище камки красные добрые, да два барана убойные». Красноярцы жаловались: «Человек со сто отъехали из-под Красноярского острогу со всеми своими улусными людьми на свою землю от ево, Герасимова, изгона, и насилства, и обиды. И иные многие кыргызы почали шататца и воровать».
После джунгаро-хакасского набега 1667 г. на Красноярск обстановка на юге Сибири стала напряженной. В связи с этим русские власти пытались путем переговоров прийти к общему соглашению с джунгарами и хакасами. 15 августа 1668 г. из Томска в Джунгарию направили посольство Матвея Ржицкого. Эти переговоры не наладили отношений ни с джунгарами, ни с хакасами. Весной 1669 г. хакасские князья сами просили воевод прислать к ним представителя для заключения мира. К Иренеку послали Якова Зыряна, но его приезд к хакасам совпал с появлением здесь наместника Сенге-тайджи Киличин Кошиочи. В присутствии наместника Иренек не решился вести переговоры с русскими о мире.
Под джунгарским гнетом и без того тяжелая жизнь хакасов еще более ухудшилась. Вскоре народ был доведен до полного обнищания. Ни поход 1667 г. на Красноярск, ни последующая трехлетняя борьба не помогли Иренеку отторгнуть бывших кыштымов от русских. Кыштымы хакасских князей оставались в составе России, признавали власть царя и по возможности вносили ясак в его казну. Нередко они делали это даже тайком от Иренека. Например, в 1670 г. казаки сообщили, что простые люди «дали государева ясаку против 20 соболей тайным обычаем, чтоб того киргизские князцы Иренек с товарыщи не ведали». Простые люди тянулись к русским и постоянно жаловались, что князья бьют их, грабят и разоряют. Жалобы заканчивались мольбой о помощи, «чтобы им калмыцким тайшам и тубинцам ясаку с себя не платить и их бы оборонить». Русские власти обещали защищать своих ясачных.
В 1670 г. Иренек начал готовиться к новому походу против русских. Но эта подготовка шла с большим трудом. Не все князья поддерживали такую политику, некоторые из них придерживались прорусской ориентации. Несмотря на это, в начале сентября 1673 г. Иренек вместе с джунгарами выступил в поход. Первый отряд во главе с Иренеком и джунгарским тайджи Донжином пришел под Кузнецк. Второй хакасско-джунгарский отряд сначала появился в Томском, а затем в Енисейском уездах. И на сей раз хакасским князьям и джунгарским феодалам не удалось отторгнуть своих кыштымов от России.
В октябре 1673 и в мае 1674 г. царем были подписаны указы об организации походов против хакасских князей. Оба указа оказались невыполненными, ибо сибирские власти боялись, что хакасских князей поддержат джунгарские тайджи, войска которых находились вблизи княжеских улусов. В 1675 г. политическая обстановка в Хакасии несколько разрядилась. Хунтайджи Галдан срочно отозвал свои войска из хакасских княжеств, так как в Джунгарии снова начались междоусобицы. Царские власти, воспользовавшись уходом джунгаров из Хакасии, начали строительство острога на Абакане, но Иренек помешал им построить здесь крепость. Тогда в 1675 г. «на краю Киргизской степи... на киргизском пути, которым они (киргизы.— J1. К.), будучи в измене, ходили на Красноярск», был построен казаками на левом берегу Енисея Караульный острог. Сибирские воеводы послали к Иренеку посольство Родиона Кольцова, и князья всех четырех княжеств Хакасии дали новую присягу о признании власти русского царя, а русские власти признали союзнические отношения и самостоятельность князей. Воеводы, установив в 1678 г. мир с хакасскими князьями, не приостановили свое продвижение на юг Сибири. В январе 1679 г. последовал новый указ царя о сооружении еще одного острога в Хакасии. Весть об этом князья восприняли, как и прежде, враждебно, и вновь начались их набеги на русские земли. В течение 1679 г. они дважды приходили войной под Красноярск. В ответ на набеги хакасских войск под руководством Иренека воеводы организовали три больших похода в «Киргизскую землицу» в 1680—1682 гг. Но походы не увенчались успехом.
В 1683 г. конфликт между русскими и хакасскими феодалами был снова урегулирован. Князь Иренек, заключив мир с русскими властями, не отказался, однако, от своей позиции. Он твердо заявил, что «острогу де в своей земле ставить не дадут и за то де будет война». Провозгласив независимость от России, он продолжал собирать ясак и для себя, и для джунгарского хана с людей, принявших подданство России. Мир ему нужен был для того, чтобы, наладив отношения с воеводами, принять более активное участие в войне джунгаров против монголов, так как в 80-х годах борьба между ними обострилась с новой силой. Хакасские князья, теперь как подданные и вассалы хунтайджи, обязаны были не только помогать ему материально, но и давать воинов. Обо всем этом рассказал в Москве князь Кубага, который был принят царем осенью 1683 г.
Положение джунгаров и хакасов к концу 80-х и началу 90-х годов XVII в. стало крайне тяжелым. Бесконечные войны разорили Джунгарию и еще больше — Хакасию. Хакасские воины гибли на чужой земле в войнах против врагов джунгарского хана Галдана. Поэтому русские документы сообщают о том, что «ныне де в киргизах великое малолюдство». Дело дошло до того, что в сентябре 1687 г. на Алтае в верховьях р. Чулушман были убиты в бою 300 хакасов, погибли также князь Иренек и его сын40. В 1688 г. джунгары увели из Хакасии не только мужчин и коней для войска Галдана, но и девушек и вдов для различных работ в Джунгарии.
Русские власти для окончательного закрепления своих позиций в Хакасии старались заложить новый острог, но этому по-прежнему противились князья. Ясачные же люди настаивали на ускорении строительства острога в их земле. В 1690г. о постройке Абаканского острога ходатайствовали все жители Красноярского уезда, как качинцы и аринцы, так и русские, а саянцы и моторцы говорили, «чтоб де красноярцы поставили на Абакане острожек», и предлагали «в нем бы быть служилым людям и их, иноземцев, от киргиз оберегать». Измученные поборами и войной, рядовые хакасы просили русские власти построить крепость на их земле, чтобы защищать их от грабежей и насилий джунгарских и хакасских князей.
Угроза новых набегов на русские уезды со стороны хакасских князей и джунгарских владык была реальной даже в конце XVII в. Воспользовавшись их слабостью, красноярский воевода организовал в 1692 г. поход казаков во главе с Василием Многогрешным против хакасов, живших в Тубинском княжестве. В результате этого похода «Тубинская землица» была так разгромлена (убито 650 мужчин), что в дальнейшем она никогда уже не смогла оправиться.
В связи с азовскими походами Петра I и намечавшейся войной со Швецией у Русского государства резко увеличилась потребность в дополнительных средствах. Сибирские воеводы по указанию царя Петра усиленно занимались в эти годы поиском дешевого сырья для развития различных промыслов. В северной Хакасии рудознатцы нашли серебряные руды, и в 1697 г. на р. Каштак (притоке Туз-юла, впадающего слева в р. Серту) был заложен острог. Сорвать строительство этой крепости хакасские князья не смогли. Попытки ликвидировать Каштацкий острог вызвали между ними раздоры и споры. Князья снова раскололись на две группировки.
Для нормализации отношений с русскими в декабре 1697 г. в Томск прибыл князь Итпала Медечин. От имени всех князей он обещал послушание и преданность. Но сыновья Иренека Корчун и Чегун не посчитались с этим обещанием и продолжали политику своего погибшего отца, совершая набеги на русские уезды. Князья, придерживавшиеся русской ориентации, которых к концу XVII в. стало большинство, решили силой заставить Чегуна и Корчуна прекратить войну и вернуть русским захваченных лошадей. Но из этого ничего не получилось, так как антирусски настроенных сыновей Иренека усиленно поддержал джунгарский хунтайджи, который угонял из Хакасии людей, забирал лошадей и другой скот.
В 1698 г., после ряда неудачных попыток ликвидировать договорным путем Каштацкий острог, князья начали готовиться к войне. В Москве к такому сообщению отнеслись очень серьезно и, чтобы опередить хакасов, организовали в 1700 г. поход Юрия Роецкого. Из-за весенней распутицы поход закончился неудачно. После этого томские власти начали с князьями новые переговоры через толмача Афанасня Кожевникова, но и они не дали определенных результатов.
18 сентября 1700 г. хакасы и джунгары появились под Кузнецком и осадили его. Но их требование снести Каштацкий острог не было удовлетворено, и ясачные люди продолжали оставаться подданными царя. Русский царь требовал укрепить Каштацкий острог и в январе 1701 г. подписал указ об организации нового похода против хакасских князей. Первый поход под руководством Семена Лаврова закончился захватом пленных. Второй, под началом Конона Самсонова, сопровождался многими боями, в которых казакам удалось разгромить основные силы хакасских князей Корчуна и Таин Ирки. Последние запросили мира и пригласили к себе русское посольство. Его возглавил Роман Торгашин. В итоге хакасские князья заключили с русскими мир и уступили им своих кыштымов, живших по р. Кан. Но в мире хакасы жили недолго.
Джунгарский хан был недоволен заключением этого мира. В 1702 г. он отозвал из Хакасии своего наместника Абазан- сана и прислал нового — Арамжаба, который повел с представителями русской администрации переговоры об отторжении Хакасии от России. В начале XVI11 в. в связи с новым обострением междоусобной войны с монголами войска джунгарского хунтайджи покинули Хакасию. Но свое 36-летнее господство' над ней они завершили в июле 1703 г. новым угоном части хакасов в Джунгарию.
О количестве уведенных в джунгарские владения прямых документов пока не обнаружено. Известно лишь от беглецов («киргиз-калмыков»), возвратившихся в середине XVIII в. из Джунгарии, что хунтайджи «захватил их всего 3000»4!. Эта цифра вполне реальна. Если в 1703 г. было угнано со Среднего Енисея около 3 тыс. человек, то это составляло примерно четверть всего населения «Киргизской землицы». Более трех четвертей хакасов оставалось на родине, избежав тяжелой участи уведенных на чужбину.
Еще в 1703 г. наряду с данными об угоне «киргизов» до русских властей стали доходить сведения и о возвращении на свои земли ранее угнанных. Так, в середине августа 1703 г. угоняемому в Джунгарию сагайцу Казарачке удалось бежать и вернуться домой. Одновременно начали поступать слухи и о групповых побегах хакасов из джунгарской неволи. Один из первых таких побегов был совершен в марте 1704 г. В это время из Кузнецка в Кондомские волости были посланы для сбора ясака 10 казаков во главе с атаманом Федором Сорокиным. Когда они пришли на место, им ясачные люди сообщили, что убежавшие от хунтайджи «киргизы» с женами и с детьми— всего 25 человек — живут в их волостях в улусе у Тен- теги. Русские решили воспрепятствовать возвращению на старые земли беженцев из аристократического хакасского рода Кыргыз. В мае 1704 г. кузнецкий воевода снарядил два отряда, чтобы ловить этих беглецов из Джунгарии и не пропускать их в свои волости. Первый отряд в составе 250 человек возглавили боярский сын Дмитрий Федоров и атаман Федор Сорокин. В середине мая 1704 г. отряд встретил на р. Пузасе большую группу «киргизов» и воспрепятствовал их возвращению. В бою было убито 78 и взято в плен 95 «киргизов». Казаки захватили также 15 пищалей, 84 лука «стрелебных», 260 голов рогатого скота и лошадей. С русской стороны в этом бою погибли четверо и пять человек были ранены. Общее количество возвращавшихся точно не установлено, но по числу убитых и пленных видно, что «киргизов» было несколько сот человек.
Второй отряд казаков в составе 200 человек выступил в конце мая 1704 г. Его возглавлял Дмитрий Федоров. Казаки, явившись на Кондому, несколько дней провели в засаде. Но «киргизы», узнав о засаде, изменили маршрут, а Федоров ждал их напрасно. В это время один из телеутов сообщил кузнецкому воеводе Борису Синявину, что «киргизы» идут не старой дорогой через лес, а степью. Воевода срочно послал небольшой отряд во главе с Визовым в погоню за ними. Казакам Бизова удалось догнать «киргизов» в степи. Во время преследования было убито 30 человек, остальные разбежались, не вступая в сражение. И на этот раз группа возвращавшихся «киргизов» была значительной.
4 августа 1704 г. в Кузнецкий острог прибежал из Ашкиштымской волости ясачный человек Митька Азбалыков и рассказал, что пришли в их волость «киргизы» и просят, чтобы их «проводили из черни на степь промеж городов Томского и Кузнецкого до Томи-реки, чтоб им пройтить в свою Киргизскую землю». Через два дня кузнецкий воевода снарядил отряд в составе 367 человек во главе с Яковом Максюковым, которому было велено: «Итить служилым людям в степь на переем, чтоб их, киргиз, в свою землю не пропустить». Отряд Максюкова встретился с беглецами между речками Бочартом и Уром. В схватке было убито 19 и взято в плен 7 «киргизов». В Кузнецке двое из пленных, подвергшихся пытке, сказали, что всего их было 300 человек. Как видим, возвращавшихся на родину хакасов буквально истребляли.
После всевозможных «подлинных проведываний» кузнецкий воевода убедился, что «Киргизская землица» не пуста, и организовал два похода против «киргизов»: первый — в марте, второй— в декабре 1704 г. В этом же году из Томска снарядили три похода «на воров и изменников, на киргизских людей, чтобы за их воровство смирить войною». В результате пяти походов в 1704 г. и одного — в 1705 г. казаками было убито 380 «киргизских людей» и взято в плен 837 человек. Среди них — двоюродный брат князя Улагачка. Взятый в плен князь Кашка был казнен в Томске по приказу воеводы. Эти данные убедительно показывают, что никакого полного угона населения и запустения так называемой «Киргизской землицы» после 1703 г. фактически не произошло. Со стороны русских властей проводилась политика полного истребления «киргизов».
Источники неоднократно упоминают о возвращении групп угнанных «киргизов» в 1705—1707 гг. Так, в декабре 1705 г. казаки в Бельтирах встретили «киргизов», ушедших от хунтайджи. Они жили среди бельтир в четырех юртах. «Киргизы» напали на казаков, чтобы отобрать ясак, собранный в царскую казну. Казаки же, объединившись с ясачными бельтирами, дали «киргизам» бой и убили у них 9 человек. В следующем, 1706 г. 8 «киргизов», вернувшись из Джунгарии, пришли к койбаль- цам и «грабили и притесняли их». А в июне 1707 г. ачинскими казаками были схвачены два «шустрых татарина», т. е. кызыль- ца,— Кучелай Табункин и Конзачач Уханков — и перевезены в Томск. На допросе они рассказали, что в 1703 г. вместе с «киргизами» были уведены в Джунгарию и жили «на Иртышских вершинах». Там на них напали казах-кайсаки и во время набега многих «киргизов» побили. А он, Конзачач, «с товарищами 30 человек от киргиз в то время бежали назад в Киргизскую землицу, покинув жен и детей». Эти 30 беглецов из Джунгарии оказались не «киргизами», а кызыльцами. Летом 1707 г. в плен попал «киргизетин Шурлучачка, да киргизских ребят пять человек».
Итак, джунгарский наместник Аранжама не сумел угнать в Джунгарию все хакасское население. Русские и джунгарские документы 20—30-х годов XVIII в. свидетельствуют, что этой участи избежала почти половина обитателей юга Средней Сибири, часть киргизов и их улусных людей, кочевавших по Среднему Абакану, 300 «луков» тубинцев, койбал и моторцев, их многочисленные кыштымы: 300 ясачных кузнецких бельтир, сагайцев, обитавших по Верхнему Абакану, и до 70 урянхайских (саянских) кибиток. Только феодальная верхушка Езерской и Алтысарской «землиц» принуждена была согласиться откочевать в Джунгарию, а князья прочих улусов и кыштымов были «взяты к контайше», т. е. уведены насильно. На территории собственно Красноярского уезда многие киргизы, жившие на левобережье Енисея, были уведены князьями, а основная масса их кыштымов, особенно расположенных на правобережье Енисея, осталась на родине.
В течение последующих двух-трех лет примерно половина уведенных хакасов (1500 человек) вернулась из Джунгарии. В 1721 г. хунтайджи претендовал на 5 тыс. кибиток, которые по-прежнему находились на родине уже в подданстве у России.
Судьба хакасов, угнанных в Джунгарское ханство, сложилась трагично. Часть оставшихся в неволе хакасов погибла, участвуя в войнах джунгаров с соседними народами. Оставшиеся в живых, не выдержав притеснений и эксплуатации джунгарских феодалов, стали убегать с чужбины в свои родные' края. В русских документах начиная с 1746—1747 гг. и до конца 50-х годов XVIII в. опять неоднократно встречаются упоминания о возвращении хакасов на родину. Особенно много не- вольников-хакасов разбежалось в 1756—1758 гг. во время падения Джунгарского ханства. Возвращались они на родину даже и в 1775 г.42, т. е. 72 года спустя!
После событий 1703—1704 гг. рядовые хакасы, именуемые официальными источниками «черными людьми» или «киргизскими кыштымами», стали обращаться к властям с просьбой, «чтоб на Киргизской земле по указу великого государя для обороны от иных землиц построить острог». Умоляя об этом, они обещали: «Как де острог построен будет, и они де в казну великого государя станут платить со всякого человека по шести соболей, чтоб им жить под великого государя державою безопасно»43. Наконец желание простых хакасов было удовлетворено. Петр I в 1706 г. подписал указ о сооружении острога на «Киргизской землице». Не исполнившему указа царь угрожал «быть в смертной казни». Петр I знал, что ряд указов правительства о закладке острога в Хакасии не был выполнен. Это и вынуждало его заставить воевод под страхом смертной казни поставить на юге Сибири русскую крепость.
Сибирские воеводы не стремились соорудить острог в самой Хакасии. Это было для них невыгодно. Существовавшая напряженность во взаимоотношениях хакасских князей с царскими властями позволяла последним обогащаться за счет военных походов и экспедиций, для воевод и казаков они составляли доходную статью. Царь же требовал покончить с этими конфликтами, завершить присоединение Хакасии к России и взимать с ее населения максимум ясака в казну государя.
Указом Петра I строительство нового острога предусматривалось в устье р. Абакан, в центре «Киргизской землицы». Старшим отряда назначался сын боярский Илья Цыцурин из Томска, помощником его — сын боярский Конон Самсонов из Красноярска. В сооружении нового острога должны были принять участие томские, кузнецкие, красноярские и енисейские служилые люди. Их прибыло 975 человек. Они встретились в условленном месте на р. Коксух, левом притоке Енисея, в конце июля 1707 г. и отсюда пошли к устью р. Абакан. Но земли для закладки крепости там показались нм непригодными. Подходящее место было найдено на правом берегу Енисея «за камнем Туран». Там и был построен новый острог, названный, как намечалось, Абаканским. Соорудили его за 15 дней, с 4 по 18 августа 1707 г.
Во время строительства Абаканского острога Илья Цыцурин пригласил к себе хакасов из разных улусов, расположенных на правом берегу Енисея, для переговоров о вхождении их в состав России. Прибыли к Цыцурину только 20 человек «ясаулов лутших людей». Под стенами нового острога они принесли от имени хакасов присягу русскому государю о принятии подданства российского44, на этот раз окончательно.
Абаканский острог со дня его основания стал административным центром на землях, населенных качинцами и койбала- ми. В остроге разместилась Абаканская управительная контора — основное учреждение по управлению хакасами, жившими в Минусинской котловине. В 1718 г. на правом берегу Енисея, при выходе его из Саянских гор, был сооружен пограничный Саянский воинский острог (ныне дер. Саянская). Так завершился длительный процесс присоединения Хакасии к России.
Итак, к моменту прихода в Южную Сибирь русских людей в начале XVII в. Хакасия, которую стали называть «Киргизской землицей», была полузависимой, вассальной страной. Свыше трехсот лет (XIV—XVI вв.) после падения древнехакасского государства в 1293 г. его угнетали и терзали сменявшие друг друга воинственные феодальные политические объединения монгольских ханов. За триста лет постоянного разграбления происходили хозяйственный и культурный упадок, глубокие регрессивные изменения социально-экономического строя по сравнению с уровнем развития древнехакасского государства (VI—XIII вв.).
К началу XVII в. «Киргизская землица» состояла из четырех княжеств. Этнический состав ее в основном тюркоязычного населения оставался еще довольно пестрым. Хакасы делились на этнические территориальные группы, среди которых аристократический сеок кыргыз занимал по-прежнему господствующее положение. В политическом отношении Хакасия в XVII в. представляла единое целое. Один из князей считался главным, ему подчинялись остальные. Существовала глубокая классовая дифференциация хакасского общества. Общественный строй хакасов находился на стадии застойного феодализма, возродились отдельные пережитки родо-племенного быта.
Процесс присоединения Хакасии к России проходил в очень сложной обстановке. До прихода русских за господство над хакасами боролись две силы: монгольский и джунгарский ханы. С появлением казаков на Енисее возникла третья сила, которая решительно стала претендовать на Хакасию. Завязалась упорная и длительная борьба между русским царем, монгольским ханом и джунгарским хунтайджи за господство над населением долины Среднего Енисея. Со стороны хакасских князей это была борьба за сохранение хотя бы видимости самостоятельности и за господство над давними своими кыштымами. В этой борьбе князья не были едины: одни поддерживали русских, другие — монголов или джунгаров. Каждая княжеская группировка по-своему хотела решать судьбу народа. Русские казаки правильно подметили, «что де татарский извычай непостоянной, которая сторона мочнее, туды и шатаются».
До конца 60-х годов XVII в. власть монголов и джунгаров над хакасами в основном была номинальной. Только в 1667 г., после разгрома монгольского хана Лоджана, джунгары устанавливают в Хакасии единовластие. Вынужденный переход хакасских князей на сторону джунгарских владык не оправдал себя, а их совместная борьба против отторжения своих кыштымов от России была безрезультатной. Джунгарское господство над Хакасией завершилось насильственным угоном в 1703 г. в Джунгарию некоторых князей с их улусами. Из княжеской верхушки в калмыцкой Урге на р. Или оказались алтырский князь- Тангыт Батур-тайджи, ызырский князь Шорло-Мергень, алты- сарский тайджи Агалак Кашка, князь Корчун со своим улусом и другие.
Политика хакасских князей была классовой. Они вели упорную борьбу с царскими властями за своих кыштымов. Для достижения своей цели они использовали и оружие и дипломатию.
Политика русских царей и их воевод также была сугубо классовой и колониальной. Воеводы, будучи единовластными правителями, допускали произвол и бесчинства по отношению к коренным жителям Южной Сибири. Насилие царских властей и их самоуправство затягивали процесс присоединения Хакасии к России. Резко уменьшившийся в своей численности хакасский народ в течение всего XVII столетия искал выход из тяжелейшего положения. Дело касалось его жизни или смерти. Принятие подданства Российского государства являлось не только наименьшим злом, но и единственной возможностью уцелеть. Со стороны трудового народа присоединение к России было желаемым актом, прекращавшим кровавые войны и стычки. Князья из сеока кыргыз навсегда утратили свое политическое превосходство и были уравнены, по русскому праву, со своими бывшими кыштымами в общем ясачном состоянии по отношению к русским властям. Весь хакасский народ стал, таким образом, коллективным кыштымом русского царя и вошел в сословие ясачных «инородцев». Титул «князь» исчезает из документов XVIII в., повествующих о хакасских правителях. Но слово это, адаптированное хакасами в форме «кнес», сохранилось до сих пор в хакасском языке в наименовании лиц из числа высшего местного руководства.
Вхождение всего населения Хакасии в состав русского феодального государства на правах ясачного сословия, как правовой акт, означает, что русское правительство, в свою очередь, берет на себя всю полноту ответственности за жизнь, права, имущество и дальнейшую историческую судьбу хакасского- народа.
Со времени присоединения к России в древней многострадальной Хакасии наступил долгожданный мир. Под управлением русских властей хакасы окончательно избавились от разорительных и губительных войн со стороны монгольских и джунгарских феодалов и были спасены от физического истребления. Присоединение Хакасии к России было по-своему прогрессивным явлением. Хакасия оказалась втянутой в водоворот социально-экономических отношений феодальной России, и благодаря помощи русского трудового народа хакасы постепенно вновь стали продвигаться вперед по пути хозяйственного и культурного прогресса, ведущего к постоянной оседлости и более высоким формам не только земледелия, но и скотоводства.
Вместе с тем присоединение Хакасии к России принесло с собою неизбежный гнет царизма. Царизм жестоко угнетал хакасский народ, держал его в темноте и невежестве, как и все другие народы России. Гнет царского самодержавия дополнялся произволом со стороны как русских, так и собственных хакасских богатеев, ставших царскими слугами и обрекавших трудовой народ на нищету и голод. Несмотря на все лишения, хакасы в составе России обрели возможность преодолеть вековую раздробленность и сплотиться в единую народность, получившую право на дальнейшее историческое развитие.
Источник: Текст - История Хакасии с древнейших времен до 1917. Л.Р. Кызласов