Религиозные верования кыргызов

Кыргызы на протяжении Средних веков в целом оставались шаманистами. Их религиозные культы возникли в условиях родового уклада, задолго до образования их государства. Китайские хронологи династии Тан при описании страны «Хягас» отмечали: «Жертву духам приносят в поле. Для жертвоприношения нет определенного времени. Шаманов называют гань (кам)». [Бичурин. 1950. с. 353.] Служителей шаманских культов тюрки Саяно-Алтая до сих пор называют «кам» (по-хакасски - «хам». Камы привлекались для участия в совершении ритуалов, связанных с беременностью женщин, рождением детей, смертью человека и т. д.

Шаманами периодически проводились родовые жертвоприношения с использованием культовых инструментов для получения от горных духов защиты от невзгод своим соплеменникам. В сочинении «Украшение известий» персидского автора Гардизи, написанном в XI в. н.э., кыргызские служители культов представлены следующим образом: «Среди них есть люди, которые называются фагинунами [т. е. шаманами - В. Б.]; каждый год они приходят в определенный день, приводят всех музыкантов и приготовляют все для веселого пира. Когда музыканты начинают играть, фагинун лишается сознания; после этого его спрашивают обо всем, что произойдет в том году: о нужде и изобилии, о дожде и засухе, о страхе и безопасности, о нашествии врагов. Все он предсказывает, и большею частью бывает так, как он сказал». [Бартольд, 1973, с. 48.]

Почитание родовых гор было связано с представлением о горных Духах, от которых, якобы, произошли далекие предки жителей Среднего Енисея. На горных перевалах в честь духов-хозяев насыпались священные каменные груды - «обаа». Каждый проходящий путник обязан был почтить их своим преподношением. Как правило, мужчины бросали камни, поднятые во время восхождения, а женщины втыкали со стороны востока ветви от берез. Если человек впервые проходил через перевал, то он обязательно должен был повязать священный флажок (по-хакасски «чалама») на шесты, воткнутые в груды «обаа», иначе его жизненный век сократится. При наличии вина присутствующие троекратно по солнцу обходили священную груду камней и окропляли «обаа» спиртным. Согласно хакасским легендам, почитаемые насыпи на перевалах были сооружены во времена Кыргызского государства и поэтому иносказательно называются «кыргызскими камнями» (по-хакасски «хыргыс тастары»),

В отличие от тюрков и половцев среди кыргызов не получил широкого распространения обычай сооружать каменные статуи в честь своих предков. На территории Хакасии насчитывается не более десятка изваяний, относящихся к средневековому периоду. Среди них самым почитаемым являлся истукан «Иней-тас» (букв, бабий камень) или «Хыргыс-иней» (т. е. кыргызская праматерь), находившийся в скальной нише горы «Иней таг» по р. Ни-ня. Он располагался в сидячем положении, поджав ноги по-турецки, и держал в руках округлый сосуд. Лицо статуи, как утверждали хакасы, носило явно выраженные монголоидные черты. Каменная фигура «Иней-тас» являлась изображением праматери кыргызов, от которой зависела судьба потомков. При всеобщем благоденствии статуя пребывала в спокойном состоянии. Но если кыргызскому роду грозило несчастье, то она, якобы, поворачивалась в сторону ожидаемой напасти. Изваяние несло в себе жизненную силу народа и выступало покровителем кыргызского благополучия. Идолу «Иней-тас» летом на новолуние совершалось ежегодное жертвоприношение. В заклание приносилось девять белых барашков с черной головой. На каменном столике перед кыргызской праматерью - «Хыргыс-иней», раскладывали ритуальные приношения: семь бочонков никем не пробованной молочной водки «араки», семь кусков жертвенного мяса, семь прессованных сыров (по-хакасски «пызылах») и семь рыб - хариусов. Голову истукана повязывали красным платком, а губы смазывали жирной пищей. Молитвы, обращенные к кыргызской праматери, начинались с просьбы о даровании счастья народу и заканчивались настоятельными требованиями обеспечить приплод скота. Благодарили духов-хозяев почитаемой родовой горы «Иней таг». Каждый, кто приносил на заклание овец, должен был получить от окаменевшей прародительницы искомое счастье и ему обещалось приумножение богатства, семейное благополучие и рост поголовья скота. [Бутанаев, 2003, с. 195.]

Кыргызские скотоводы для оберегания своих стад поддерживали культ освящаемых животных. В каждом хозяйстве выбирались кони, быки и овцы особой масти под названием «ызых» (букв, священный), освящаемые шаманами. «Ызыхи» выполняли охранительные функции по отношению к стаду своего хозяина. Они оберегали скот и семью номада от болезней, способствовали увеличению приплода, ограждали стадо от нападения хищных зверей и даже от воров. Каждый кыргызский род поклонялся также определенным породам деревьев, которые считались хранителями родовых душ. Персидский автор XI в. н.э. Гардизи отмечал наличие указанных культов: «Некоторые из киргизов поклоняются корове, другие - ветру, третьи - ежу, четвертые - сороке, пятые - соколу, шестые - красивым деревьям». [Бартольд, 1973, с. 48.]

Кыргызы являлись огнепоклонниками. Восточные письменные источники сообщали: «Кыргызы, подобно индусам, сжигают мертвых и говорят: «Огонь - самая чистая вещь; все, что падает в огонь, очищается; (так и) мертвого огонь очищает от грязи и грехов». [Бартольд, 1973, с. 48.] Огонь, наряду с водой, относился к самым сильным стихиям. По мировоззрению жителей Кыргызской страны, не было ничего могущественней и возвышенней огня в солнечном мире. Обожествленный образ духа-хозяина огненной стихии величали «От-ине», т. е. Мать огня. Возникновение женского персонажа в пантеоне божеств у кыргызов, как и у других тюрко-монгольских народов, вероятно, связано с большой ролью женщины в семейно-бытовой обрядности.

Богиня огня «От-ине» представлялась в образе полной и доброй старушки у хорошего хозяина юрты и худой и злой - у плохого. Кроме того, облик ее изменяется соответственно времени суток и даже месяца. При новолунии она бывает прекрасной девой, на старый месяц она превращается в глубокую старуху. Вечером она красная дева, носящая шелковые одежды, ранним утром она женщина в возрасте, надевающая грубые одежды. Богиня огня «От-ине» дает тепло и свет, круглосуточно охраняет домашний очаг и семью от злых сил, приносит удачу и богатство хозяину, живет заботами главы дома. Чтобы сохранить благополучие семьи, богиню огня «От-ине» полагалось ежедневно кормить жирной пиЩей. Утром и в обед, перед принятием пищи, в очаг обязательно бросали три кусочка сала или три ложки масла. Утром нельзя было выйти из юрты, не накормив огонь. Ежегодно богине «От-ине» совершали домашнее жертвоприношение, которое проводили весной, на девятый день новолуния, когда распустятся листья, закукует кукушка и «проснутся» горы и реки.

Особое место в комплексе религиозных верований кыргызов занимал древний культ богини Умай. Почитание богини Умай зародилось в древнетюркских государствах, где супруга каганов именовалась не иначе как величественная «мать - катун (т. е. госпожа), подобная Умай». [Малов, 1951, с. 40.]

Богиня Умай представлялась полной седовласой старушкой, имеющей способность летать в образе белой птицы. Она постоянно находится на небе среди белых облаков, откуда покровительствует беременным, следит за рождением детей и оберегает их от несчастий. По верованиям кыргызов , богиня Умай была хранительницей детских душ, которые находились у нее в храме - в горе «Умай тас», расположенной в верхнем течении Енисея среди Саянских хребтов. Там, на стенах многочисленных комнат висели миниатюрные колыбели с душами - «хут» детей: у девочек в виде коралловых бусинок, у мальчиков - в виде стрел. Для получения души ребенка шаманы в качестве жертвы закалывали белого ягненка. Пищей богине Умай служил горячий пар, поднимавшийся от мясных даров. Насытившись жертвенным паром, она разрешала пройти шаману внутрь своего храма - горы «Умай тас», и вручала душу ребенка.

В результате культурных связей с Мавераннахром и Ираном к кыргы-зам проникают религиозные учения Заратустры. В арабо-персидских источниках имеются подтверждающие данные. Арабский автор Закарийа Ал-Казвини, использовавший материалы путешественника IX в. Абу Ду-лафа, излагал в своем труде следующие сведения о кыргызах: «Они пользуются соразмеренной речью в своих молитвах, а молятся повернувшись лицом на юг. В году у них три праздника, во время которых они развешивают хоругви зеленого цвета. Хирхизы поклоняются Сатурну и Венере, а появление Марса считают дурным предзнаменованием. <...> У них есть религиозные храмы и они знают письменность. Во всех делах поступают сообразно своим представлениям. Никогда не гасят светильники, и они горят до тех пор, пока сами не погаснут». [Демидчик, 1977, с. 110.]

Согласно приведенным сведениям, в религиозных верованиях кыргызов прослеживаются элементы зороастризма. Общими культами являются: поклонение огню и божественным планетам Сатурну, Венере, Марсу; почитание Солнца и солнечной стороны (юг); обожествление хоругви зеленого цвета - эзотерического цвета Ахура-Мазды, как символа военной организации зороастрийцев и кыргызов, а также наличие общего наименования для Небесного Творца - «Ормазд» и «Хормусту» (по-хакасски Кормес-хан). [Соколов, 1998, с. 7-20.] Надо отметить, что в кыргызских памятниках письменности, как, например, на стеле с Алтын-келя, воздается хвала божеству Зервану, т. е. Сатурну. Кроме того, в языках тюрков Саяно-Алтая применяется термин «азар» или «адар» для обозначения небожителей, класса демонических существ, отдаленно напоминающий имя Зерван, произносимое по-древнетюркски «Азруа».

Согласно учению Заратустры, в природе господствует дуализм двух основ - доброй и злой, борьба которых и составляет содержание существования мира. Эти два начала бытуют от века. Силы Правды и Добра возглавляет Ахура-Мазда (Ормазд), силы Зла и Лжи - Ахриман. В верованиях зороастрийцев Ормазд и Ахриман являлись родными братьями. [Бойс, 1988, с. 86; Заратуштра, 2002, с. 24-26.] Основную силу в войске Ахримана составляют дэвы или дайва (по-хакасски «тайма»), кровожадные приверженцы Лжи. Ахриман создал на земле горы, сотворил холод, сделал вредных животных. К дэвам Ахримана относятся пэри, которые вредят воде, земле, огню, скоту и растениям, заколдовывают звезды, отчего прекращаются дожди, и сами в виде падающих звезд нарушают порядок в небе. Заратуш-тра загнал под землю всех дэвов, включая Ахримана. Область жизни людей находится в среднем мире - между темным царством дэвов и царством Ормазда, в месте смешения света и тьмы, Добра и Зла. Согласно зороаст-рийскому учению, главной целью рождения и жизни человека является помощь Ахура-Мазде в его борьбе с Ахриманом. Безбрачие считается тяжким грехом, ибо человек обязан пополнять войско Ахура-Мазды.

Сведения, приведенные из учения Заратустры, полностью совпадают с канонами Белой веры тюрков Саяно-Алтая, где в вечной борьбе пребывают силы Добра - Ax-Худай и силы Зла - Ирлик-хан, с его армией нечисти. [Бутанаев, 2003, с. 10-12.] Согласно мифическим представлениям хакасов, потомков кыргызов, Ax-Худай и Ирлик-хан были двумя родными братьями. Старший из них - Ax-Худай, был рожден со светлыми мыслями и являлся верховным творцом, а младший - с черными думами и был творцом нижнего мира. Верховный творец Ax-Худай сотворил землю из песчинок, доставленных со дна океана младшим братом. Ирлик-хан на плоской земле возвел горы и пропасти. Когда Ax-Худай сотворил благородных животных, Ирлик-хан породил козу и свинью. Затем Ах-Худай из глины вылепил человека, а Ирлик-хан - шамана.

Отправившись за душой человека, Ax-Худай поручил сторожить свое создание собаке. Но Ирлик-хан обманул ее, напустив холод и покрыв шерстью, а затем оплевал неодушевленную фигуру. Спустя некоторое время, вернулся Ax-Худай, который принес душу человека в виде легкого ветерка, исходящего от бьющих из-под земли чистых источников. Он обнаружил, что его создание в слизи, собака ходит в шубе, а на земле гуляет холод. Ax-Худай попробовал вытереть плевок, но не смог. Тогда он взял и вывернул человека наизнанку. С тех пор вся слизь Ирлик-хана оказалась внутри и постоянно выделяется в виде слюны и мокрот из носа. Собака же стала вечным сторожем людей, ее жизнь с тех пор зависит от хозяина, которому она служит.

В конце концов великодушный Ax-Худай не выдержал злых козней Ирлик-хана и отправил его в подземный мир. Ирлик-хан взмолился и попросил оставить ему клочок земли, на которую опирается конец его посоха. Ax-Худай согласился. Тогда Ирлик-хан посохом проткнул землю и спустился под нее. Из отверстия, пробитого посохом Ирлик-хана, выползли различные гады - змеи, лягушки, черви и ящерицы. Поверхность земли запачкалась нечистыми созданиями. Ах-Худай, избегая нечистой силы, поднялся на небо. С тех пор великий творец обитает на небесах, а Ирлик-хан властвует в подземном мире. [Бута-наев, 2003, с. 110-113.]

Идеи зороастризма были восприняты манихейством. Например, когда христианский монах Г. Рубрук в 1253 г. при дворе монгольского хана Мэнгу вступил в религиозный спор с манихейским монахом по поводу сотворения человека, тот ответил: «Разве Диавол не принес земли в первый день с четырех сторон мира и не создал из образовавшейся грязи человеческого тела, а Бог не вдохнул в него души?». Тогда Г. Рубрук отметил, что он слышит знаменитую ересь Манихея. [Рубрук, 1957, с. 157.]

Идентичные мифы о сотворении земли и человека бытуют у всех тюрко-монгольских народов Центральной Азии. Кроме того, создание мира из песчинок или глины, поднятых со дна океана, распространено в мифологии не только тюрко-монгольских, но и уральских, и славянских народов. Сюжеты о сторожившей человека собаке без шерсти, о плевке сатаны на человека и др. широко представлены в мифах монгольских буддистов и русских христиан. Согласно исследованиям ученых, в дуалистических поверьях тюрков Саяно-Алтая, очевидно, прослеживается сильное влияние иранской мифологии. [Потанин, 1880, с. 218-227.]

В ѴІІ-Х вв. в среду кыргызов проникают буддийские учения. Распространению буддизма могли способствовать представители кыргызской знати, обучавшиеся в Китае или в Тибете. На стелах Золотого озера из долины Абакана имеются упоминания о кыргызском посольстве VIII в. в Тибет. В страну енисейских кыргызов экспортировалась буддийская атрибутика. Замечательная алтарная группа, отлитая из бронзы и покрытая позолотой, была найдена около с. Батени на территории Республики Хакасия. «Ее составляют пять фигур, установленных на подставке: Будда, бодисатвы и лев. По качеству исполнения алтарь из Батеней представляет собой образцовое произведение буддийского искусства ІѴ-ѴІ вв. В нем еще сохранились высокие мотивы Гандхары, хотя сделан он в Китае, о чем свидетельствует китайская надпись: «Генерал Ши сделал это для своего усопшего брата». Однако, прежде чем попасть на Енисей, алтарная фуппа достаточно попутешествовала. На это указывает наличие на подставке вырезанной позднее уйгурской строки. Можно предположить, что на Енисей алтарная группа попала в качестве трофея после одного из походов кыргызов на уйгур в IX в.». [Киселев, 1951, с. 76.] В окрестностях с. Листвягово (по-хакасски «Минзее»), стоявшего в устье реки Туба, был найден железный портативный алтарь с четырьмя чашечками-светильниками по углам. Этот буддийский алтарь ныне хранится в Минусинском музее. [Леонтьев, 1988, с. 189.]

В торевтике кыргызского искусства ІХ-Х вв., как считает исследователь Н. Леонтьев, достаточно явственно выявляются сюжеты буддийского происхождения, многие из которых подверглись местной переработке. Одним из самых распространенных сюжетов буддийской иконографии, заимствованных кыргызами, являлось изображение драгоценного камня «чанд-мань», лежащего на цветке лотоса в ореоле пламени. «Лотос в буддийском искусстве знаменует чистоту, святость и божественное происхождение помещенных на него существ и атрибутов». [Леонтьев, 1988, с. 18.]

Кыргызское население в IX в., когда их государство в борьбе против Уйгурского каганата вступило в военно-политический союз с карлуками, познакомилось с христианским учением. Карлуки, жившие на территории Семиречья (Аргу, Тараз), стали не только союзниками кыргызов, но и наставниками новой веры - христианства-несторианства. В начале IX в., как пишет известный тюрколог С. Г. Кляшторный, «среди кыргызской аристократии, а затем и среди более широких слоев получил известное распространение несторианский толк христианства, который, однако, не вытеснил местных шаманских культов. Христианство кыргызской аристократии было в достаточной мере поверхностным; его восприятию содействовали не столько идеологические сдвиги в кыргызском обществе, сколько особенности политической ситуации». [Кляшторный, 1959, с. 167.] В знаменитой Суджинской надписи, воздвигнутой после победы над яглакарскими ханами Уйгурского государства, кыргызский чиновник Бойла Кутлуг Ярган с почтением произносит: «Своему наставнику в (вере) я дал сто гнедых коней....Сыновья мои! Будьте среди людей подобны моему наставнику!». [Кляшторный, 1991, с. 58-59.] Наставник в вере христианской назван в надписи арамейским словом «мар» - господин, учитель. В тюркских языках Центральной Азии ІХ-ХІІІ вв. слово «мар» получило специфическое значение как христианского, так и манихейско-го наставника в вере. [Малов, 1959, с. 85.] Употребление данного термина в двух значениях послужило для некоторых исследователей поводом утверждать о манихействе кыргызов. Так, например, археолог J1. Р. Кызла-сов пишет, что в тексте эпитафии IX в. из Суджи «исповедующий манихейство вельможа, судья Бойла («сын кыргыза»), упоминает своего вероучителя, называя его по-сирийски «мар». Именно так называли своих священников манихеи». [Кызласов, 1999, с. 33.] Исходя из данного факта, а также раскопанных на территории Хонгорая дворцовых комплексов, делаются выводы о государственной религии «Древнехакасского феодального каганата» - манихействе, которая просуществовала в долине Среднего Енисея в течение пяти столетий.

Тюрколог С. Г. Кляшторный, внимательно изучив историко-культурную ситуацию в Центральной Азии ѴІІІ-ІХ вв., пришел к выводу о том, что кыргызы после победы над Уйгурским каганатом, где манихейство действительно являлось государственной религией, не могли принять веру побежденных врагов. Изображение на енисейских скалах людей с высокими носами и густыми бородами, в широких и длинных одеяниях и высоких митрообразных шапках он относит к рисункам христианских священнослужителей. Кроме того, на кыргызских эпитафиях встречаются символы креста.

В связи с трактовкой С. Г. Кляшторного для нас представляет большой интерес руническая надпись на стене Тогзасской пещеры по реке Белый Июс. В переводах В. В. Радлова текст памятника гласит следующее: «Придя из Алту-шан, мое государство, мой хан, народ терс...». [Ма-лов, 1952, с. 68.] Слово «терс» В. В. Радлов принял за этноним. Однако, если мы обратимся к историко-этнографической лексике тюркских языков, то встретим близкое по звучанию слово «терсе» или «тарса» (тарча), обозначающее христиан-несториан. В хакасском языке термин «терсе» употреблялся и для обозначения религии (христианской). [Будагов, 1869, с. 350; ХРИЭС, с. 137, 141.] Исходя из данного смысла слова «терсе» (тарса), становится ясным ранее непонятное название народа, зафиксированное рунами на стене Тогзасской пещеры. Вероятно, пещера, находящаяся в одном из самых живописных уголков Хонгорая, служила обителью христианским священникам. В таком случае надпись понимается как: «Придя из Алту-шан, мой правящий род и мой хан (представляют) христианский народ». Возможно, местность «Алту-шан», откуда пришли несто-риане, относится к территории Семиречья (Аргу и Тараз), где одна из областей носила близкое по звучанию название «Алты чуб». В VIII в. н.э. христианство там завоевывает сильные позиции, поддерживаемые царем карлуков. «Тесный союз с карлуками и борьба с уйгурами-манихеями явились, таким образом, теми политическими факторами, которые побудили кыргызскую аристократию поощрительно отнестись к миссионерской деятельности несторианских наставников». [Кляшторный, 1959, с. 168.] Надо отметить, что недалеко от Тогзасской пещеры протекает речка Тарча, названная в честь богатырской девушки Тарча-хыс (т. е. девушка-христианка), по данным исторического фольклора, поднявшей народ на борьбу против монгольских полчищ. [Бутанаев, 1995, с. 124.] Кроме того, в междуречье Июсов на скалах горы Хызыл-хая имеются изображения священнослужителей в рясах с длинными шлейфами, со скипетрами в руках и плохо читаемой рунической надписью «терсе» -- несторианин (по предположению Д. Д. Васильева). Тюркское слово «тарса» (терсе), по всей видимости, происходит от названия местности Тараз, где было распространено христианство-несторианство.

Для обозначения христианского священника (попа) хакасы используют термин «абыс». Данный термин происходит от арабского «ха-физ» - чтец корана, ученый мулла и, вероятно, был заимствован во времена культурно-торговых связей с христианами из мусульманского Туркестана, т. е. возможно из Семиречья. В дополнение можно сказать, что даже христианский бог у тюрков Саяно-Алтая носит название «худай», представляющее слово иранского происхождения. [Ахметьянов, 1981, с. 52.]

Источник: Очерки истории Хакасии ( с древнейших времен до современности) / гл.ред. В.Я. Бутанаев; научн.ред. В.И. Молодин.  Абакан. Издательство Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2008. - 672 с. Илл.