К вопросу о Кыргызско-Хакасских этнографических связях.

Кыргызы: этногенетические и этнокультурные процессы в древности и средневековье в Центральной Азии. (Материалы Международной научной конференции, посвященной 1000 летию эпоса "Манас" 22-24 сент. 1994 г.)- Бишкек: Кыргызстан, 1996. - С. 102-126.

Енисейские кыргызы, создавшие в VI в н.э. свое государство, просуществовали в долине Среднего Енисея как господствующий этнос около двух тысячелетий. До сих пор на территории Хакасии древние оросительные каналы называются "хыргыс аргылары" - кыргызские арыки, а старинные нивы - "хыргыс тарлаглары" - кыргызские пашни. Многочисленные памятники черной металлургии у хакасов известны как "хыргыс узанган чирлер" - кыргызские мастерские, а средневековые погребения с каменными насыпями - "хыргыс сооктер!" - кыргызские могилы [1]. В зонах контактного соприкосновения соседних племен с кыргызами возникли соответствующие топонимические названия "хыргыс" - т.е. кыргызский. Вдоль таежной периферии Хакасско-Минусинскую котловину окаймляют речки, именуемые "хыргыс чул" - кыргызский ручей (в русском произношение - киргизка, киргизюль, киргисуль, кургусуль и кургусюл), а июсские и абаканские степные просторы назывались "хыргыс чазы" - кыргызская степь [2]. По указанным топонимам можно очертить былые границы Кыргызского государства, которые в общих чертах совпадают с долиной Среднего Енисея. Впервые географическое описание страны "Хягас" мы находим в китайских летописях IX в. На юге ее опоясывали горы Таньмань (в древнетюркских и персидских источниках "Когмен", т.е. Саяны), а на западе - Циншань (по всей видимости, Алтай). В горах Циншаня находилось Золотое море (Алтын Кёль, т.е. Телецкое озеро), которое, разделяясь, образовывало две реки Анхэ (Оон Суг, т.е. р.Бия) и Цзянь-пинцзицзэхэ. Через центр кыргызских владений протекала река Цзянь (Кем, т.е. Енисей), берущая начало из земли уйгуров (современная Тува). Все притоки соединялись в Цзянь. Последняя, пройдя это государство, на севере выходила в море [3]. В XIII в. летопись Юаньши констатировала: "Их территория длиной в 1400 ли, шириною в половину этого. Река Цянь (Кем, т.е. Енисей - В.Б.) проходит через середину ее, течет на северо-запад. Еще на юго-западе имеется река, называемая Апу (Абыган, т.е. Абакан - В.Б.), на северо-востоке имеется река, называемая Юйсюй (Упсу, Уссу, т.е. Упса или Туба - В.Б.), все великие (речные) потоки соединяются с Цянь и впадают в р.Ангару (Анкэлэ). На севере выходят в море" [4]. Через четыре столетия то же самое подтверждали русские документы: "... а Енисей река прошла всквозь Киргизскую землю; а по сю сторону Енисея по рекам Абакану и по Убату живут и подле Енисей многие киргисские... люди, а по другую сторону Енисея и по Упсе реке живут Киргизы ж, имя им Тубинцы, ..." [5].

В 1207 г. старший сын Чингисхана Джучи с монгольским войском вторгся в пределы Саяно-Алтая и захватил местные народы. Кыргызские князья, стоявшие во главе трех улусов - Оребек-дигин, Алдайар и Иде-йинал признали власть монголов. Кыргызское государство потеряло политическую самостоятельность. Высокая культура была уничтожена, население разорено и частично угнано в плен. Территория Хакасии была включена в состав монгольской кочевой империи, где составила один тумен.

В эпоху позднего средневековья различные племенные группы Хакасско-Минусинской котловины под эгидой кыргызов, после распада Юаньской империи в 1368 г., образовали единое этносоциальное объединение "Хонгор" или "Хонгорай" [6]. Основанием для подобного заключения являются показания широкого круга источников и, в первую очередь, письменных документов XVII-XVIII вв [7]. Кроме того, богатое фольклорное наследие народов Южной Сибири сохранило для нас термин "хонгорай" в качестве одного из старинных названий хакасов и Хакасии. В хакасском языке, в результате процесса стяжения гласных, это слово стало звучать как "хоорай". Оно широко употреблялось в героическом эпосе, исторических преданиях, песнях, пословицах и загадках. Например: "Хоос полган малдын ээзi. Хоорай полган чурттын ээзi: - хозяин многочисленного скота, властелин страны Хоорай", "Хоорай чуртаан чир аймагында хомзынмин чуртаан чон чогыл" - В краю, где обитает народ хоорай, нет людей, которые жили бы без печали и т.д.

Роль кыргызской элитарной группы в Хоорае (Хонгорае) была настолько велика, что даже русские служивые люди в XVII в. указанное этносоциальное образование назвали "Кыргызской землей". Согласно историческим преданиям, хоорайский (хоргорский) народ происходил от кыргызов. В речи сказителей употребляется устойчивое определение "Хыргыстан тогыс мун Толы Хоорай чоны" - Кыргызский девятитысячный союз Хоорай [8]. Данные исторического фольклора можно соотнести с указанием летописи Юань-ши: "С приходом к власти династии Юань этот народ (пзили-пзисы) разделили и создали девять тысяч дворов" [9]. Сопоставляя указанные факты, мы констатируем: во первых, население Хакасии в XIII в. составляло тумен, который мог выставить 9 тыс. воинов; во-вторых, формирование этносоциального объединения Хоорай началось еще при монгольской административной системе. Количественные определения, за которыми стоят исторические факты, характерны для названий многих тюрко-монгольских племен: токуз огуз - девять огузов, токуз татар - девять татар, ус курыкан - три курыкана, дэрбэн ойрат - четыре ойрата и т.д. Имя последних, по мнению ученых, связано с реальным делением ойратов со времен Чингисхана на четыре тумена [10].

В основе многих центральноазиатских этнонимов прослеживается корень "хор" (кор). Например: хор - тибетское название тюрко-монгольских номадов [11], хор - подразделение народа юйгу, хоро - обозначение предков якутов, хори - подразделение бурятов, уйгур, курыкан, хонгоройд - монгольское произношение имени Кунграт и т.д [12]. По всей видимости, и этноним "хонгорай" также восходит к этой основе.

До сих пор в современных алтайском, тувинском, хакасском и киргизском языках есть слово "хор" (кор), обозначающее народные массы [13]. Первоначально смысл почти всех этнонимов восходил к понятию люди, народ, человек. В таком случае указанные этнонимы имеют тюркскую этимологию. К подобному заключению пришел языковед Б.И.Татаринцев, который в своем исследовании отмечает, что термин хонгорай "восходит к достаточно древнему тюркскому слову" [14].

Этноним хонгорай-хоорай вероятно возник на местной почве, ибо еще в Х в. письменные источники отмечали название народа "кури" (хори) "также из хырхызов". Рядом с их местом обитания находился город Камиджкет, где была ставка кыргызского кагана [15]. Это историческое имя не осталось незамеченным в науке. В первой половине XIX в. известный языковед А.Кастрен сообщал, что именем "Хонгорай" обозначаются "вообще все татары (т.е. хакасы - Б.В.), платящие подать в Красноярск" [16]. В 1854 г. в "Статистическом обозрении Сибири" отмечалось реальное существование этого этнонима для обозначения хакасов [17].

Во время путешествия П.Чихачева по Туве тувинцам слово хакас было совсем не известно. Они четко знали, что, перебравшись через Саяны и продвигаясь на север, попадешь в страну под названием "Хонру" (т.е. Хонгорай) [18]. Во второй половине XIX в. тувинцы для обозначения Минусинского округа применяли это слово уже в стяженной форме - "Хоорай" [19]. Все их великие шаманы появились из Хоорайской страны: "Из Хоорая испугавшись, за сутки прискакали на крупе каурого коня". Они получали свой шаманский дар от "хоор албысов", т.е. хакасских духов, которых отождествляли с духами небесного происхождения [19].

Телеуты и южные алтайцы называли благодатные степи Минусинской котловины Конграй или Конгырай-Сагай. Конграй почитался у них как прародина теленгитов [20]. В XVIII в. кетоязычные котты именовали хакасов "конграйчиен" [21]. А самодийское племя камасинцев для них применяло стяженную форму "хоорай" [22]. Таким образом, неофициальные разноязычные источники свидетельствуют об едином этнониме хоорай, применявшемся по отношению к жителям Хакасии. В историческом фольклоре данный термин, как правило, в парных сочетаниях - Ал Хоорай, Толы Хоорай, Тубен Хоорай, Хыргыс-Хоорай, Туктiг Хоорай и др., обозначал также и этническую территорию хакасов, т.е. Хакасско-Минусинскую котловину.

Название Хонгорай применялось и в русском дипломатическом языке. Когда в 1707 г. был построен Абаканский острог, то в письменных документах отмечалось: "На урочищах Хонгороя русские люди поставили город", "И тот Хонгороя - ... киргис, урангай, моторы их кочевия" [23].

На карте Сибири XVIII в., составленной Ф.И.Страленбергом, долина р.Абакан и горный хребет Западных Саян (т.е. западная часть Минусинской котловины) обозначены как территория "Хонкорай".

После гибели династии Юань в 1368 г. власть монголов на Среднем Енисее, вероятно, пала, и в течение XV-XVI вв. этносоциальное объединение Хоорай, возглавляемое кыргызами, стало развиваться независимо. В начале XVII в. первые русские послы главу "Кыргызской земли" величали "киргизским царем" [24]. Сами кыргызы русским служилым людям объясняли: "как де они на тех своих землях и зачались, и на тех де их землях никоторой мугальской царь, ни царевич, ни мугальские, ни калмацкие тайши войною не бывали, и воинских людей не посылывали" [25].

Этносоциальное объединение Хоорай имело самостоятельное политическое устройство, которое позволяет определить его как государственное, с неразвитой формой общественных институтов. К этому выводу мы пришли вслед за известным историков Н.Козьминым, который считал, что объединение кыргызов в XVII в. "было именно государство, но находящееся в упадке". Однако имеется и другая точка зрения, высказанная С.В.Бахрушиным, который отрицал государственную организацию кыргызов и утверждал о господстве у них патриархально-родовых отношений [26]. На наш взгляд, данные письменных источников не подтверждают подобное мнение.

Политическая организация Хоорая или Кыргызской земли объединяла четыре княжества-улуса: Алтысарский, Исарский, Алтырский и Тубинский, во главе которых стояли беги [27].

Алтысарский улус (от хакасского "алтынзархы" - северный или нижний) располагался на севере Хакасии в долине Июсов и Божьих озер. Алтысарцы именовались "нижними кыргызами", т.к. обитали ниже остальных по течению Енисея. Кроме того, они имели второе название "Большие кыргызы" [28]. В состав этого улуса входили следующие роды: Кызыльский, Шуйский, Ачинский, Туматский и др.

Исарский улус (от хакасского "iссархы" - внутренний) находился в центре Хакасско-Минусинской котловины вдоль Енисея от устья р. Абакан до р. Огур. вероятно, его основное население составляли рода кереит и изыр, ибо в русских источниках вместо названия исарцев часто фигурировали кереитцы или езерцы. Княжеские кочевья их находились в устьях р. Ерба и р. Абакана.

Алтырский улус находился в долине левобережья р. Абакана, от Уйбата до Таштыпа. Этот улус был самым южным или верхним, согласно течения р. Енисея. Поэтому их жителей порой называли "Верхние кыргызы". Вполне возможно, что в основе его названия лежит хакасский термин "алдэза" - передний. В пределах Алтырского улуса находились следующие роды: Сагайский, Бельтырский, Табанский, Саянский, Иргитский, Чистарский и др.

Тубинский улус охватывал все правобережье Енисея от Саян до устья р.Сыды и, вероятно, правобережные степи Абакана. Центр его находился в долине р. Упса, где обитал ведущий род Туба (тубинцы). Все княжества с их ясачными людьми были "киргисского владения землицы". Три левобережных улуса носили географические определения (нижний, верхний, внутренний), что является показателем не только разложения родоплеменного строя и закрепления территориально-экономических связей, но и более древнего административного деления, бывшего, вероятно, еще во времена Кыргызского государства. "Хягасский владетель имел трех министров (т.е. бегов - В.Б.), которые были Гьеси Бей, Гюйшабо Бей и Ами Бей. Они управляли всеми государственными делами" - сообщали о структурах власти китайские летописи IXв. [29].

Для решения государственных дел собирался большой съезд - "чыын" представителей всех четырех улусов Хоорая. Например, на съезде 1627 г. присутствовало 700 человек. На таком форуме решающий голос принадлежал кыргызским князьям. Они совместно "удумывают обо всяком земляном деле" [30]. Здесь же выбирался "лучший" князь, которому поручалась верховная власть в "Кыргызской земле". В начале XVII в. "лучшим" князем слыл Номчы, затем стал его сын Кочебай. При заключении мира с русскими Кочебай давал шерсть за всех кыргызских князей"... и за улусных людей и за их братью, и за детей, и за род, и за племя, за улусы их, и за всю Киргизскую землю по совету всей Киргизской земли" [31]. Наличие общего "совета всей Кыргызской земли" характеризовало политическое единство государства Хоорай.

Население Хоорая, переплетенное патриархально-родовыми пережитками, было подвержено классовой дифференциации. Представителями правящего класса выступали чайзаны или "лучшие люди", а эксплуатируемый класс составляли харачы (т.е. чернь) или "улусные люди". Последние представляли основную массу населения. Чайзаны были хозяевами крупных стад скота и предводителями больших групп независимого населения. Однако существенное социальное значение придавалось происхождению человека и статусу его рода. Население Хакасско-Минусинской котловины разделялось на "хасха соок" - белую кость, т.е. элитарный род, к которому относились кыргызы, и на "пора соок" - серую кость, т.е. низшее сословие, к которому причисляли киштымов.

Термин "хасха" или "хашха" (в китайский источниках "хочжо") прибавлялся к некоторым именам "лучших людей" в качестве княжеского титула, соответствующего монгольскому "нойон" [32]. Например, в конце XVII в. встречались имена кыргызских князей: Таймагач Кашка, Алтын Кашка, Улагач Кашка, Курбан Кашка, Матыр Магнай Кашка и т.д. [33].

Кыргызские князья, стоящие во главе улусов, имели свои штандарты и знамена. До монгольского завоевания их флаги были зеленого цвета [34]. В XVII в. многие беги под влиянием монголов и джунгаров приняли для себя монгольские титулы. Такой же титул носили алтырский бег Таин Ирка. Сына Таир Ирки звали Тангут Батур тайша. Брат Таин Ирки носил звание Конгош Яйзан Бахши и т.д. Среди кыргызских князей существовали привилегированные лица, освобожденные от уплаты албана за особые заслуги перед монголо-джунгарскими ханами. Они имели титул тархан (тарган). В "Кыргызской земле" были известны алтысарский князь Маши Тархан и алтырский Конгор Тархан Яйзан [35].

Численность кыргызских князей была невелика. В четырех улусах их насчитывалось в разное время от 50-100 до 300 человек [36]. Беги были между собой в родственных отношениях. Например, князь Алтысарского улуса Табун Кочебаев был братом Ишей Мергана. Его сын Талбак Табунов возглавлял Исарский улус и, соответственно, был двоюродным братом знаменитого Иренака Ишеева [37]. Алтысарский князь Шанды Сенчикенев, троюродный брат Иренака, в конце XVII в. выступал как глава Тубинского улуса. Некоторые беги роднились с монгольскими и джунгарскими ханами. Алтысарский князь Кочебай, отец Табуна, был женат на княгине Абахай, сестре джунгарского Карагулы тайши. Алтырский Таин Ирка (Тай Мирке), согласно данным фольклора, был женат на дочери монгольского хана и т.д.

Каждый князь или челны княжеских фамилий имели своих "улусных людей", главной обязанностью которых являлась воинская повинность. Чайзаны были окружены многочисленной челядью. В их хозяйстве работали пастухи и хулы, которые в русских документах именовались холопами. В основном ими были закабаленные бедняки. Служба холопа своему хозяину, по данным фольклора, сохранялась и на том свете. В исторических преданиях имеются факты захоронения хулов вместе с умершим чайзаном. Обычно чайзаны кочевали со своими родственниками и улусными людьми, которые вместе составляли отдельные княжеские аймаки, называемые в русских источниках также улусами. Жестких границ между аймаками и даже улусами не существовало. Во время военной опасности чайзаны вместе со своими аймаками могли перекочевать на любую окраину Хоорая. Например, в 1680 г. алтысарский бег Иренак, опасаясь военного похода со стороны русских, "со всеми своими улусными людьми кочевал за Абаканом рекою", а алтарцы, исарцы и тубинцы по левую сторону Абакана [38].

Княжеские аймаки по своей величине были различными. Так, у Шанды Сенчикенева насчитывалось 22 улусных человека, а у алтырского бега Таин Ирки "улусных ево всяких людей и с работными людьми ста с четыре" [39]. Всего же кыргызских улусных людей, помимо киштымов, в конце XVII в. находилось в кочевьях по р.Абакану и Июсам с 3 тыс. человек [40]. Вероятно, здесь речь идет о душах мужского пола. Значит, вместе с детьми и женщинами (при коэффициенте 5) их насчитывалось около 15 тыс. человек.

Для укрепления политического строя чайзаны содержали чиновничий аппарат. Чиновники носили монгольский титул "тузумер". При беге находились "яргучи" ("чаргычы" - судья), осуществляющие высший суд по нормам обычного права. Они представляли особую касту профессиональных хранителей законов. Исполнением княжеских приказов и сбором албана занимались "чазоолы" - т.е. есаулы. В ведении каждого чазоола находилось примерно 40 юрт. Для записи собранного ясака использовались деревянные бирки "киртиiк", где наносились особые цифровые знаки. Например: I - один, / - пять, Х - десять, Ж - сто, - пятьсот, * - тысяча [41]. Кыргызы, вероятно, имели свою письменность, которую применяли в делопроизводстве. Например, в 1701 г. при заключении мира с Российским государством князья составили договор "за их татарским письмом" к началу XVIII в. в делах Красноярской канцелярии накопилось кыргызских "одиннадцать писем, которые писаны на бумаге, да одно письмо на бересте, а подлинно оных писем перенесть на русское письмо в Красноярске некому" [42]. Некоторые хоорайские чайзаны обучались монгольской грамоте. В 1684 г. Еренак отправил в Красноярск письмо, которое было "писано по-калмыцки" [43]. Всего известно три его послания на монгольском языке.

Опорой княжеской власти служили дружины - "хозон" (т.е. хошун), состоявшие из батыров. По данным хакасского фольклора, у каждого бега насчитывалось до 40 витязей (матыр). Они являлись знатным военным сословием с небольшим штатом улусных людей. В русских документах батыры отождествляются со "служилыми людьми". В начале XVII в. насчитывалось "киргизских служилых людей не много, человек с полтораста" [44]. Военная когорта к своим собственным именам добавляла титул батыр (матыр) или монгольский термин "кошеучи" (хозончы). Например: Керсо Батыр, Дун Ирка Матур, Бар Кошеучи, Мурза Кошеучи и т.д. [45]. В исторических преданиях фигурируют Тасхаматыр, Айдарах Матыр, Хырна матыр и др. В мирное время матыры находились при ставке бега. Во время военных действий они выступали предводители отдельных боевых отрядов и ополчений, набранных из "улусных людей" и даже киштымов. Рядовое население обязано было нести воинскую повинность, и поэтому мужчин, платящих подать, называли "ухчы" - боец, стрелок. В XVII в. Хоорай мог выставить до 2 тыс. воинов. Например, в 1698 г. князья Алтысарского, Исарского и Алтырского улусов решили запретить строительство Каштакского острога. В связи с этим князь Улагач Кашка встал "на Каштаке у серебряной руды, а с ним воинских людей тысяча человек, а другая тысяча в Киргисской землице" [46].

Среди народов Южной Сибири кыргызы выделялись своей воинственностью. Русские служилые люди отмечали, что "всегда опасно от киргизов, которых человек с 1000, только гораздо воисты..." [47].

Военное дело кыргызов не отставало от общего уровня развития вооруженных сил Алтын ханов и Джунгарии. Существовала своя тактика нападения и обороны. Основу войска составляла конница. В XVII в. хоорайская кавалерия насчитывала до тысячи всадников: "а садитца их на лош9ади с копи и в куяках человек с четырехсот, да человеков с пятьсот садитца в саадацех и древками..." [48]. Достиг своего совершенства лучный бой. В фольклоре упоминалось до 15 разновидностей стрел [49]. У монголов и русских ценились кыргызские куяки и особенно "булатные наручни". В XVII в. в Хоорае уже применяли огнестрельное оружие, которое покупалось как у джунгаров, так и у русских.

При штурме крепостей и острогов кыргызы выходили "на бой за щитами". На случай вторжения неприятеля в Хоорай на вершинах многих гор были сооружены "сiвее" - военные укрепления или форпосты с выложенными каменными стенами. Некоторые из них служили караулами, с которых наблюдали за появлением врага, а другие были крепостями, куда укрывалось население. Строительство "сiвее" осуществлялось, несомненно, под руководством опытных военных стратегов. Цепь крепостных сооружений составила замкнутую фортификационную систему, каждое звено которой промсматривалось с соседнего укрепления. По всей Хакасии насчитывается более 75 "сiвее". Наибольшее количество сосредоточено в междуречье Июсов, который представлял собой настоящий "укрепрайон" [50].

Военное преимущество кыргызов давало им возможность держать киштымов в повиновении. Благодаря служилому сословию батыров кыргызские беги сохраняли свою власть над улусными людьми и осуществляли необходимую мобилизацию рядового населения.

В Хоорае действовал институт киштымства, система которого зародилась еще в эпоху древнетюркских государственных объединений [51]. Киштымами (кистимнер) являлись вассальные племена и роды, проживающие в таежной зоне Саяно-Алтая. Они подвергались своеобразной социально-этнической эксплуатации со стороны господствующей кыргызской группы. Русские документы характеризовали киштымов как "черных людей ясачных мужиков" или "ясачных людей" [52]. Сами же кыргызы объясняли. Что у них киштымы содержатся "вместо русских крестьян" [53].

Киштымы, несмотря на свое зависимое положение, управлялись собственными башлыками и имели свои охотничьи угодья. Каждый хоорайский улус владел определенными "киштымскими урочищами", посягательство на которые грозило военными столкновениями. Иногда подобные стычки происходили с бурятскими и телеутскими князьями, претендовавшими на некоторых киштымов Исарского и Алтырского улусов [54].

Киштымы считались вечными должниками. В трудные годы они приходили в "Кыргызскую землю" кормиться, получали в долг скот, различную одежду и утварь. Кыргызские чайзаны собирали дань со своих киштымов натурой, иногда брали их в свои улусы для отработки. Дань обычно взималась соболями по 5 шкурок с души или бобрами (под одному с души). В некоторых случаях брали железными изделиями, предметами вооружения и даже продуктами питания.

Для обеспечения гарантии сбора дани существовала система заложничества. Причем, если киштымы полностью не выплачивали албан, то в залог забирались их жены и дети. Эта практика кыргызских деспотов была перенята русской администрацией в Сибири под названием "аманат" [55]. В том случае, когда киштымы восставали и отказывались платить дань, то князья обращались за военной помощью к другим бегам. Например, тубинские князья "Шанды да Сары послали посланцев своих к Езерскому князцу и Шурлу для того, что де Тулбинские киштымы их не слушают..." [56].

Каждый бег, стоявший во главе улуса, имел от 500 до 1000 киштымов. Например, алтырский князь Талай владел "ясачными людьми по реке по Мрассе де и на Кондоме с 1000 человек", а князя Исарского улуса Иченей Мергена у одного насчитывалось по р.Кан с 500 киштымов. Самые последние чайзаны, как свидетельствовали русские документы XVII в. владели "ясачными людьми с их промыслами по сороку человек и болши" [57]. Таки образом, если всех кыргызских князей было около 100 человек, то соответственно за ними насчитывалось приблизительно до 6 тыс. киштымов, а вместе с их женами и детьми до 30 тыс. человек (при коэффициенте 5).

Киштымы располагали собственными средствами производства и эксплуатировались как путем внеэкономического, так и экономического принуждения. Причем через дань у них присваивался весь прибавочный продукт производства и оставлялся только необходимый для прожиточного минимума. В целом институт киштымства как данничество представляет собой особый примитивный тип эксплуатации, который, однако по своей сути стоит ближе к раннеклассовым или раннефеодальным отношениям.

После присоединения Хоорая к России навсегда исчезло данничество киштымов и господство кыргызов над ними. В настоящее время термин "кистим" сохранился только в фольклоре.

В 1703 г. джунгарский контайша Цеван Рабдан, используя свое военно-политическое преимущество в Южной Сибири, под военным конвоем переселил к своей ставке большую часть населения Хоорая [58]. Угону подверглось "всего мужска и женска полу тысячи с три дымов". Значит, при коэффициенте 5 на каждое хозяйство, общее количество уведенных кыргызов и их кыштымов составило приблизительно 15 тыс. человек. Согласно официальным сведениям, в Хакасии осталось около 600 "луков", т.е. боеспособных мужчин, необходимых для охраны своих земель. Часть из них относилась к следующим хонгорайским аймакам: "уй-сага, том-сага, игрет, табан, саин, белтер, хапхана, джастар, эчик, этьберио, да два аймака сариклада" [59], т.е. это хакасские сеоки уус сакай, том сагай, iргiт, табан, сайын, пилтiр, хапхына, чыстар, iчеге, читi пуур, сарыглар. В XVIII в. указанные сеоки вошли в состав Сагайской, Бельтырской и Бирюсинской землищ, образованных на месте бывшего Алтырского улуса. Основная масса уведенных кыргызов была поселена за Иртышом по р.Эмель. Они составили особое кочевье численностью в 4 тыс. кибиток. В течение нескольких десятилетий после угона наблюдался процесс стихийного возвращения хоорайчан на прежнее местожительство. Какая-то их часть сумела вернуться на Родину, другая осела по дороге среди телеутов, алтайцев и урянхайцев (сеоки модор, аара, пурут, кыргыс, пелтыр) [60]. Однако большинство их сложили головы, пробиваясь сквозь неприятельские заслоны. В 1756 г. после разгрома Джунгарского ханства Китаем кыргызы вместе с телеутами в количестве десяти тысяч человек решили бежать в сторону родного Саяно-Алтая. Однако по пути следования недалеко от Усть-Каменогорска на них обрушилась цинская армия. Почти все мужчины были перебиты. Например, от тысячи кибиток, подчиненных кыргызскому чайзану Гурбан-Кашка, осталось в живых только 168 человек [61]. В 1758 г. небольшие группы хоорайчан, вместе с остатками джунгаров, попали на Волгу. В Калмыкии, среди различных улусов имеются следующие аймаки и подразделения: хогорахин, дувахин, кэргуд, зод и др., которые соответствуют хакасским этнонимам: хогорай, туба, хыргыс, чода и др. [62]. Возможно, с событиями 1703 г. связано появление небольшой группы кыргызов среди иркутских бурят. От них произошел сеок "хан-кыргыз", т.е. царские кыргызы, который административно был приписан к Ашебагатскому роду [63]. Оставшиеся на территории Джунгарии хоорайчане в дальнейшем стали называться калмык-хыргызами. Потомки их до сих пор сохранились по р.Эмель в Эмель-Гольском монгольском автономном районе уезда Дурбулжэн Синьцзяна. Некоторая их часть в 1757-1758 гг. Была переселена в Маньчжурию и уезд Фуюй. В 1982 г. фуюйских кыргызов насчитывалось 874 человека. Они относились к следующим родам: билтир, иниг, табан, гапхын, гиргиз или орттыр и сандыр [64], названия которых полностью аналогичны хакасским сеокам пилтiр, iчеге, табан, хапхын, хыргыс и сайин. По родовому составу фуюйские кыргызы сближаются с сагайцами и бельтырами, что дает основание считать их потомками кыргызов Алтырского улуса.

Трагические события 1703 г. предопределили судьбу Хоорайской государственности. Незначительное количество оставшихся кыргызов и их киштымов не смогли отстоять ни политическую самостоятельность, ни социальную структуру. В 1704-1706 гг. Они были усмирены силами русских отрядов.

В 1707 г. согласно правительственному указу Петра I в Кыргызской земле был построен Абаканский острог (Агбан-тура), поставленный ниже устья р.Абакана по правому берегу Енисея, между горами Унюк и Туран [65]. После его возведения отряды казаков посылались в различные улусы для проведывания "воинских кыргызских людей". 30 августа 1707 г. в острог собрали 20 есаулов и лучших людей Тубинского улуса. Они представляли 8 аймаков: Большебайкотовский, Малобайкотовский, Яржи, Богоджи, Койбальский, Ургуновский, Шипов и Коякский, в которых насчитывалось 280 человек [66]. Перечисленные роды относились к кыргызским каштымам. Есаулы обещали Белому хану "быть в вечном подданстве и платить с себя поминков и ясаку по все годы без недобору с человека по 6 соболей на год в тот новопостроенный острог" [67]. Для верности они оставили в Абаканском остроге двух аманатов из Ургуновского и Яржина аймаков. В центре Хоорая начался активный процесс его присоединения к России.

31 августа 1708 г. Китай выразил протест против постройки русскими Абаканского острога и потребовал его ликвидации. На владение "урочищем Хонгороя" претендовал хотогойтский князь Дзасакту-хановского аймака Монголии Гун Бубэй (Гун Бек). Он был племянником Гендун-Дайчина, последнего правителя государства Алтын ханов [68]. Потомки Алтын ханов неоднократно пытались отстоять права господства над Хакасией. Гун Бубэй заявил: "Тою де землю Хогорою издавна владел дядя мой Гендун Дайчин, его улскиргизы, уранханя, моторы, они кочевали" [69]. В 1709 г. китайский император "выcочайше пожаловал" Гун Бубэю область Кема (т.е. Енисея), куда входили Хоорай и Тува [70]. Русское правительство считало претензии монгольских феодалов безосновательными, ибо Хоорай находился "во владении киргисских князцов, а и те киргисские князцы со всеми своими людьми были напред сего под державою Российской". Совсем другого мнения придерживались джунгарские правители, которые "не в давних годах тех киргизов приняли к себе и по ним с оных народов претендуют" [71]. То есть, контайша, забрав к себе своих подданных кыргызов, стал по праву требовать на себя ясак с оставшихся кыргызских киштымов. Поредевшее население Хоорая оказалось в тяжелом положении троеданцев. Некоторые роды бывших Тубинского и Алтырского улусов, поддавшись давлению монгольского феодала Гун Бубэя, перекочевали за Саяны. Этому решению способствовала и угроза крещения [72].

В 1716 г., по указу Петра I, для окончательного укрепления положения России в Хоорае, было решено поставить русский острого у подножия Саян. Осенью 1718 г. он был возведен красноярскими казаками на правом берегу Енисея в 120 верстах выше Абаканского острога [73]. Саянский острог (Соян-тура) перекрыл главный путь сообщения с Монголией т.к. монгольские отряды приходили за сбором албана весной по льду Енисея. Однако официальное закрепление границ Хакасии за Российской империей произошло десять лет спустя.

20 августа 1727 г. в результате переговоров на р.Буре, в 20 км от Кяхты, между Россией и Китаем был заключен пограничный трактат. Раздел территории прошел по Саянам, от Кяхты до вершин Абакана, вплоть до владений Джунгарии. Все земли и народы, находившиеся по северной стороне Саян, отошли к России, а по южной - к Китайской империи [74]. Вдоль территории Хоорая было поставлено птяь пограничных знаков (козее): в верховьях р.Тенгиса на перевале г.Иргах-Таргах; в верховьях р.Бедий-кема на перевале г.Торос-Дубага; в верховьях р.Уса на хребте Кынземеде; по р.Уса на перевале Хонин-Дабага; при устье р.Кемчика в местности Кем-Кемчик-Бом и в верховьях р.Хан-Тегира на перевале г.Шабин-Дабага. Охрана государственной границы была поручена "ясачным иноземцам" - койбала, сагайцам и бельтырам. Четыре первых пограничных знака находились в ведении койбалов Малобайкотовского рода во главе с есаулом Харангыром Интигировым и под надзором красноярского служилого А.Чанчикова. Караул Харангыра из десяти юрт стоял в верховьях р.Оя. Есаул и 20 дозорных раз в год выезжали на осмотр пограничных знаков. Охрана пограничного поста Шабин-Дабага (Сабына) была возложена на сагайцев и бельтыров во главе с есаулами Киштимеком Тылбечековым и Аючаком Азылбаевым. Они установили караулы на устье р.Джебаш, на р.Чахан и на р.Таштып [75]. От г.Шабин-Дабага на запад в сторону Алтая граница оставалась открытой. Только после гибели Джунгарского ханства, в 1761 г., от Бийска до Саянского острога была учреждена Кузнецкая линия протяженностью в 298 верст [76]. Участок открытой границы в верховьях Абакана служил своего рода "воротами", через которые возвращались группы кыргызов, угнанных в Джунгарию. Хоорайские башлыки и есаулы, несшие пограничную службу, присоединяли беглецов к своим аймакам.

Согласно хакасским историческим преданиям, они вошли в состав России при бельтырской чайзане Мингасе, сыне Моолаха [77]. Письменные документы подтверждают силу народной памяти. В 1727 г., во время заключения Буринского трактата, возглавлял бельтыров башлык Миягаш Моголаков [78]. В знак принятия русского подданства Миянгас отрезал косичку "киджеге", которую хоорайские мужчины носили в качестве прически. Из-за нее он получил в народе кличку "Плешивый". После вхождения в состав России развернулась кампания по крещению хакасов. Мужское население, под давлением башлыков и русских властей, заставили отрезать косички "киджеге". Некоторые не поддавались унижению и ушли от крещения за Саяны. До сих пор тувинцы хакасов иносказательно называют "донгур" - комолые, ибо последние перестали носить косички.

Как утверждают предания, русское правительство вручило вельтирскому князю Миянгасу атрибуты власти - саблю для усмирения непокорных, нагайку для наказания непослушных и знамя в качестве свидетельства монголам и джунгарам, что за бельтырами стоит сила Российского государства [79]. Выдача знамен пограничным ясачным дружинам действительно произошла в 1728 г. На них было изображено солнце и написаны слова: "Никому не уступает" [80]. Один из этих атрибутов власти - сабля, обыкновенной старинной формы, еще в начале XIX в. хранилась как святыня у потомков сагайского башлыка Наира Тулбечекова [81].

После присоединения Хакасии к России ее территория была разделена между Кузнецким, Томским и Красноярским уездами. Оставшиеся разрозненные группы кыргызов и их киштымов объединились в различные волости и землицы, созданные сибирской администрацией.

После 1727 г. Хакасско-Минусинский край начал обживаться русским населением. Первыми русскими жителями являлись казаки, поэтому до сих пор хакасы русских называют "хазах". В 1725 г. на "означенном" месте для строительства Саянского острога возникла д.Означенная (по-хакасски "Хара тас"), одна из первых русских деревень на территории Хакасии. Спустя 40 лет в Хакасско-Минусинском крае насчитывалось около 40 крестьянских деревень (почти все на правобережье Енисея [82]). Многие русские деревни появились на местах поселений хакасов. Так, например, д.Курагино (Хурага-тура) была названа по ее основателю, кыргызскому князю Кураге [83]. В 1744 г. образовалась д.Сенявино (Орешкова), в которой поселились потомки Кузнецкого воеводы Б.Сенявина, рожденные от плененной им кыргызской девушки [84]. В конце XVIII в. они приняли фамилию Орешковых. Вероятно, хакасские фамилии легли в основу названий деревень: Аешка, Кокорево, Батени (Батенево), Пойлово и др. Объектом особого внимания стали богатые недра Хакасии. С 1736 г. возникли Майнский, Сырские и Базинские медные рудники. Они до сих пор у хакасов называются "Хазах хасхан" - русские копи.

В 1758 г., когда, в связи с разгромом Джунгарии, Цинская армия вторглась на Алтай, на хоорайском участке русско-китайской границы царское правительство в спешном порядке разместило казацкие гарнизоны [85]. На месте бывших хакасских караулов были образованы казачьи станицы и форпосты - Таштып, Арбаты, Монок, Шабат (Каратуз), Кебеж [86]. С 1758 г., когда пограничную службу стали нести казаки, произошло окончательное закрепление Хакасии за Российским государством.

Наращивание военной мощи на границах Хакасии, вероятно, было связано еще и с борьбой против некоторых князей, выступавших за отделение Хоорая от России. До сих пор среди хакасов бытует легенда о восстании Ханза бега. Он был знатного происхождения и обладал качествами военачальника. Поводом к выступлению послужили высокий ясак и жестокие поборы томского воеводы. Ханза бег поднял восстание в долине Июсов и собрал военную дружину. В результате битвы с казаками на р.Урюп Ханза бег потерпел поражение и вынужден был скрыться в горах Кузнецкого Алатау. Однажды подкупленные друзья споили его вином. Затем спящего Ханза бега заковали в цепи и привезли на плоту в Красноярск (в некоторых вариантах в Томск), где и казнили [87]. После выступления Ханза бега, говорят предания, для усмирения Хоорая были поселены казаки. Вероятно, в связи с этими событиями среди хакасских аалов долины Июсов был поставлен казачий форпост - Солонеозерская станица. До сих пор указанное поселение называется в народе Форпостом. Подавление восстания Ханза бег завершилось принятием хакасами присяги на верность Белому хану. Мужское население собрали в устье р.Сос, где они "ели шерть (сирт)" - кусали хлеб с ножа с клятвой: "Если, кроме единого бога, я подчинюсь другому богу, если, кроме Белого хана, я подчинюсь другому хану, то, наколовшись на этот нож, пусть я умру!" Последнее событие, якобы, произошло во времена князя Хынаачы Чебодаева, внука Миянгаса, т.е. в середине XVIIIв. За приведение своего аймака к шерти третий бельтырский князь Хынаачы получил серебряную медаль. После подавления восстания и принятия присяги русские власти, якобы, запретили называть Хакасию "Хоораем". Какое историческое лицо стоит за Ханза бегом, до сих пор остается невыясненным.

В 1822 г., согласно реформе М.М.Сперанского, Хакасия была включена в состав новообразованной Енисейской губернии. Разрозненные землицы и волости хакасов были объединены в четыре степные думы: Кызыльская, Качинская, Койбальская и Сагайская. Думы в общих чертах совпали с территориями бывших хоорайских улусов. Современное хакасское население сложилось как народность уже в составе Российского государства. Политические условия повлияли на их самосознание. В разговорном языке в качестве своего самосознания они стали использовать термин "тадар", который первоначально, вероятно, имел политический смысл и обозначал "ясачного инородца", т.е. тюркоязычного подданного Российского государства. Термин "тадар" к началу XIX в. вытеснил историческое имя "хоорай", которое ушло в область преданий.

Образовавшаяся в эпоху позднего средневековья государственность Хоорай была основательно подорвана в результате джунгарского угона в 1703 г. и окончательно ликвидирована по Буринскому трактату Кяхтинского мира в 1727 г. После присоединения территории Хакасии к России название Хоорай (Хоргорай) исчезает с политической арены Южной Сибири и Центральной Азии. Процесс формирования хакасского этноса растянулся во времени и объединяет несколько последовательно сменяющихся этапов, различных по своей продолжительности. Первоначальный, или кыргызский, этап связан с периодом существования Кыргызского государства (VI-VIII вв.). Енисейские кыргызы, относящиеся к одному из древних культурных народов Центральной Азии, стали предками не только хакасов, но, по всей вероятности, и тянь-шаньских киргизов и частично рассеялись среди многих скотоводческих народов Саяно-Алтая. Хоорайский этап охватывает время сложения и развития этносоциального объединения Хонгорай-Хоорай (XIV-XVIII вв.), ставшего основой хакасского этноса. Российский этап начался после присоединения хакасов к России и характеризуется завершением основных процессов их консолидации (XVIII-XIX вв.).

Современный этап относится к советскому и постсоветскому периоду развития и дальнейшей консолидации их под официальным именем "хакас" в пределах уезда, округа, автономной области и, наконец, в Хакасской республике.

Примечания:

[1] Бутанаев В.Я. Хакасские народные названия исторических памятников//Вопросы древней истории Южной Сибири. - Абакан, 1984, - С.130. 
[2] Дыренкова Н.П. Шорский фольклор. - М. - Л., 1940. - С.286; Ленинградская часть Архива института этнографии АН СССР. ф.II, оп.I, д.65, л.64; д.68, л.54; Потапов Л.П. Этноним теле и алтайцы//Тюркологический сборник. - М., 1966. - С.238. 
[3] Кюнер Н.Ф. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. - М., 1961. - С. 57, 282. 
[4] Там же, с.283. 
[5] Дополнения к актам историческим. - СПб, 1867, т. 10. - С.391. 
[6] Бутанаев В.Я. Происхождение хакасов по данным этнонимики//Историческая этнография: традиции и современность. - Л., 1983, в.2. - С.72; Он же. Об этническом имени хакасов в эпоху позднего средневековья//Археология и Этнография Южной Сибири. - Барнаул, 1984. - С.134-140. 
[7] Русско-китайские отношения в XVIII веке. Материалы и документы. - М., 1978. Т.I. - С.105, 432; Бутанаев В.Я. Этническая история хакасов XVII-XIX вв.//Материалы к серии "Народы Советского Союза". - М., 1990, в.3. 
[8] Чирiм тамырлары. - Абакан, 1982. 
[9] Кычанов Е.И. Сведения в "Юань-ши" о переселениях киргизов в XIII веке.//Известия АН Кирг. ССР. Т.5. Вып.I. - Фрунзе, 1963. - С.59. 
[10] Лашук Л.П. Опыт типологии этнических общностей средневековых тюрок и монголов.//СЭ, 1968, № 1. - С.102. 
[11] Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады. - М., 1957. - С.61. 154, 216; Дугаров Р.Н. Этноним хор в тибетской историографии//Исследования по ономастике Бурятии. Улан-Удэ, 1987. - С.98, 100. 
[12] Юсифов Ю.Б. К этногенезу азербайджанцев.//Фольклор, литература и история Востока. - Ташкент, 1984. - С.336; Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. - Хабаровск, 1982. - С.207; Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. - Улан-Удэ, 1962, - С.121, 125; Тенишев Э.Р. Этнический и родоплеменной состав народности юйгу//Советская этнография, 1962, № 1. - С.64. 
[13] Бутанаев В.Я. Молдобаев И.Б. Киргизско-хакасские этнокультурные связи.//Историко-культурные связи народов Южной Сибири. - Абакан, 1988. - С.23; Тувинско-русский словарь. - М., 1968. - С.483; Киргизско-русский словарь. - М., 1965. - С.401. 
[14] Татринцев Б.И. Об одном предполагаемом русском заимствовании в лексике тувинского языка.//Русский язык в Туве. - Кызыл, 1985. - С.157. 
[15] Материалы по истории киргизов и Киргизии. - М., 1973: вып.I. - С.41. 
[16] Путешествия Александра Кастрена по Лапландии, Северной России и Сибири.//Магазин землеведения и путешествий. - М., 1960, т.VI, в.2. - С.427. 
[17] Гагемейстер. Статистическое обозрение Сибири. - СПб., ч.2, 1954. - С.35. 
[18] Чихачев П. Путешествие в Восточный Алтай. - М., 1974. - С.210. 
[19] Яковлев Е.К. Этнографический обзор инородческого населения Южного Енисея. - Минусинск, 1900. - С.19, 117; Соломатина С.Н. Албыс и шаманское избранничество у тувинцев.//Традиционное мировоззрение и культура народов Сибири и сопредельных территорий. - Улан-Удэ, 1990. - С.37. 
[20] Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. - СПб., 1983. Вып.4. - С.10, 72; Ямаева Е.Е. Мифы алтайцев.//Фольклорное наследие Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1989. - С.177. 
[21] Дульзон А.П. Словарные материалы XVIII в. по кетским наречиям//Уч. зап. Том. пед. ин-та. 1961, т.19, вып.2, - С.158. 
[22] ЦГАДА. Ф. 199, Д.529, ч.2, с.278. 
[23] Русско-китайские отношения в XVIII веке. - М., 1978, т.I. - С.106. 
[24] Демидова И.Ф., Мясников В.С. Первые русские дипломаты в Китае. - М., 1966. - С.56. 
[25] Материалы по истории русско-монгольских отношений. Русско-монгольские отношения 1636-1654 гг. - М., 1974. - С.384. 
[26] Козьмин Н.Н. Князь Иренак (эпизод из сибирской истории).//Сибирские записки, 1916, кн.I. - С.56; Бахрушин С.В. Енисейские киргизы в XVII в., - С.190. 
[27] Козьмин Н.Н. Хакасы. Историко-этнографический и хозяйственный очерк Минусинского края. - Иркутск, 1925. - С.29-37; Хотяновский В.К. Из прошлого Хакасии. - Новосибирск, 1934. - С.5; Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. - Новосибирск, 1981. С.34. 
[28] ЛЧА АН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 18, л. 274; Материалы по истории русско-монгольских отношений. - С.48, 104. 
[29] Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М. - Л., 1950, т.I. - С.354. 
[30] ЛЧА АН СССР. ф. 21, оп.I, д. 19, п. 128 об. 
[31] ЦГАДА, ф.214, стб.886, л.296. 
[32] Потанин Г.Н. Материалы для истории Сибири. - М., 1867. - С. 62; Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII - середине XIX вв. Проблемы политической истории и присоединения к России. - Горно-Алтайск, 1991. - С.112, 129. 
[33] ЦГАДА, ф. 214, стб. 715, л. 123, 136, 179. 
[34] Бартольд В.В. Сочинения. - М., 1963, т. 2, ч. I. - С. 495. 
[35] Абдыкалыков А. Енисейские киргизы в XVII веке. - Фрунзе, 1968. - С. 135. 
[36] Бахрушин С.В. Енисейские киргизы в XVII веке.//Научные труды. - М., 1955, т. 3. - С. 186. 
[37] ЦГАДА, ф. 214, стб. 252. л. 149; стб. 715, л. 23, 124. 
[38] ЛЧА АН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 17. Л. 241. 
[39] Там же, д. 18, л. 273. 
[40] Копкоев К.Г. "Енисейские киргизы" и этногенез хакасов.//Уч. зап. ХакНИИЯЛИ. - Абакан, 1969, в. 13. - С. 29. 
[41] Бутанаев В.Я. К вопросу о хакасских цифровых знаках.//Уч. зап. ХАКНИИЯЛИ. - Абакан, 1975, в. 20. - С.257. 
[42] Архив внешней политики России, МИД СССР, оп. 62/1, д. 11, л. 222. 
[43] Дополнения к актам историческим. - СПб., 1869, т. II, С. 162. 
[44] ЛЧА АН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 17, л. 38. 
[45] ЦГАДА, ф. 214, стб. 715, л. 123. 
[46] ЛЧА АН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 18, л. 502 об. 
[47] Спафарий Н.М. Сибирь и Китай. - Кишинев, 1960. - С.70. 
[48] Абдыкалыков А. Енисейские киргизы в XVII веке (исторический очерк). - Фрунзе, 1968. - С.33. 
[49] Бутанаев В.Я. Вооружение и военное дело хакасов в позднем средневековье (по материалам фольклора).//Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. - Новосибирск, 1981. - С.196. 
[50] Бутанаев В.Я. Хакасские народные названия исторических памятников.//Вопросы древней истории Южной Сибири. - Абакан, 1984. - С.196. 
[51] Савинов Д.Г. Система социально-этнического подчинения как фактор развития раннесредневековых обществ Центральной Азии и Южной Сибири.//Историография и источники изучения исторического опыта освоения Сибири. - Новосибирск, 1988, вып. I. - С. 83. 
[52] Материалы по истории русско-монгольских отношений. - М., 1959. - С. 59. 
[53] Международные отношения в Центральной Азии. XVII-XVIII вв. Документы и материалы. - М., 1989, кн. I. - С. 153. 
[54] Токарев С.А. Буряты и их "кыштымы" в XVII в.//Зап. Бярят-Монгольского ГНИИЯЛИ. - Улан-Удэ, 1940, № 2. - С.140. 
[55] Бахрушин С.В. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в.//Научные труды. - М., 1959, т. 4. - С. 47. 
[56] ДАИ. СПб., 1866, т.II. - С.160. 
[57] ЦГАДА, ф. 214, стб. 84, л. 1-2. 
[58] Более подробно см.: Бутанаев В.Я. Этническая история хакасов. - С.30-37. 
[59] Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII - середине XIX в.: Проблемы политической истории и присоединения к России. - Горно-Алтайск, 1991. - С. 77. 
[60] Бутанаев В.Я. Указ. раб. - С. 
[61] Самаев Г.П. Указ. раб. - С. 112, 127. 129. 
[62] Эрдниев У.Э. Материалы по калмыцкой этнонимии.//Вестник института. - Элиста, 1974, № 10. - С. 102, 104, 111, 114. 
[63] Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят, Булагат и Эхирит. - Улан-Удэ, 1960, ч. 1. - С. 349. 
[64] Решетов А.М. Кыргызы в Китае.//Общество и государство в Китае. Тезисы докладов. - М., 1989, ч. 2. - С. 109; Скобелев С.Г. Чжан Тайсян, Шомаев А.А. Происхождение фуюйских киргизов.//Источники по средневековой истории Кыргызстана и сопредельных областей Средней и Центральной Азии. - Бишкек, 1991. - С. 100. 
[65] ЦГАДА, ф. 214, оп. 5. Д. 1117, л. 8. 
[66] Там же, л. 1059, л. 17. 
[67] Там же, д. 1117, л. 10. 
[68] Русско-китайские отношения в XVIII веке. - М., т. I. - С. 594. 
[69] Там же, с. 106. 
[70] Моисеев В.А. Цинская империя и народы Саяно-Алтая в XVIII в. - М., 1983. - С. 35. 
[71] ЦГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 1584. Л. 1159 лб. 
[72] ЛЧ ААН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 19, л. 169 об. 
[73] Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в XVIII в. - Новосибирск, 1981. - С. 55. 
[74] Историческая записка о Китайской границе, составленная советником Троицко-савского пограничного правления Сычевским в 1846 году. - М., 1875. - С. 17, 20; Русско-китайские отношения, 1689-1916. Официальные документы. - М., 1958. - С. 12. 
[75] Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 годы. - Казань, 1882. - С. 359; ЛЧ ААН СССР, ф. 21, оп. 4, д. 19. 282 об. 
[76] Записки путешествия академика Фалька.//Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое Академией Наук. - СПб., 1824, т. 6. - С. 437, 530. 
[77] Чирiм тамырлары. - С. 32. 
[78] ГАХР, ф. 1, оп. 1, д. 499, л. 197. 
[79] . Чирiм тамырлары. С. 32. 
[80] Федоров М.М. Правовое положение народов Восточной Сибири. - Якутск, 1978. - С. 38; Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа (от XVII в. до 60-х годов XIX в.). - М. - Л., 1940. - С. 120. 
[81] Костров Н. Заметки о минусинских инородцах и обитаемой ими местности.//Енисейские губернские ведомости. - 1859, № 26. - С. 155. 
[82] Государственный архив Алтайского края (ГААК), ф. 1, оп. 1, д. 499, л. 197. 
[83] Карцов В.Г. Хакасия в период разложения феодализма (XVIII - первая половина XIX в.). - Абакан, 1970. - С. 8. 
[84] ЦГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 1584, л. 1282 об. 
[85] Моисеев В.А. Указ.раб., с. 104. 
[86] Сибирский архив. - Минусинск, 1914, № 9. - С. 423; Государственный архив Омской области, ф. 1, оп. 1, д. 140, л. 9-117. 
[87] Кастрен А. Путешествие А.Кастрена по Лапландии, Северной России и Сибири в 1838-1844 и 1844-1849 гг.//Магазин землеведения и путешествий. - М., 1860, т. 6, ч. 2. - С. 230.