Этнография хакасов- Аскизский район

ЭТНОГРАФИЯ

Аскиз всегда был и остается центром края, где формиро­валась традиционная хакасская культура. Современный Аскизский район является центром компактного проживания основ­ной массы хакасского народа. Здесь исконно обитали такие эт­нографические группы хакасов, как сагайцы и бельтыры. Ис­тория хакасского народа уходит своими корнями в историю енисейских кыргызов — предков хакасов. Сагайцы по предани­ям произошли от кыргызов. Среди сагайских сеоков (родов) со­хранился род «кыргыз». Существует несомненная преемствен­ность хакасов и енисейских кыргызов: сходство быта, родопле­менной структуры, материальной и духовной культуры.

Енисейские кыргызы во второй половине I тысячелетия н. э. создали самое северное из раннесредневековых государств. Древ­некыргызское государство как экономически самостоятельное просуществовало на Среднем Енисее более тысячи лет — до при­соединения Минусинской котловины к Русскому государству — и объединяло многие разноязычные племена. В IX—Хвв. кыр­гызские правители распространили свою власть на соседние ре­гионы. Сегодня эти владения можно было бы очертить так: Томск, Красноярск, Канск, Нижнеудинск, Горно-Алтайск, Но­вокузнецк, Тува, Северо-Западная Монголия.

К VI—X вв. н. э. кыргызы представляли собой высокоразви­тое общество кочевников со своей письменностью (известной как енисейская руническая письменность), храмовыми построй­ками из сырцового кирпича, богатой мифологической тради­цией. Значительное развитие у кыргызов получили ремесла, среди которых наибольшего расцвета достигло металлургическое про­изводство. Развитие ремесел и добывающей промышленности по­влекло за собой установление торговых и культурных связей с Китаем, Тибетом и Средней Азией и обусловило высокий уро­вень культуры и искусства кыргызов. В 1207 г. Хакасия была зах­вачена монголами, которые владели ею с XIII по XV в. Этот пе­риод характеризуется резким снижением численности населе­ния и уровня культуры хакасов. С XVI в. началось освоение Си­бири русскими. Однако окончательно закрепиться здесь России удалось лишь в 1707 г. В 1822 г. в долине Абакана была образова­на Степная дума соединенных разнородных племен. В состав ее, кроме сагайцев, вошли и бельтыры на правах отдельного адми­нистративного рода, в течение XIX в. они почти слились с сагайцами.

По данным письменных источников, хозяйство населения эпохи раннего средневековья представлено главным образом зем­леделием. Многочисленные остатки ирригационных сооружений в Минусинской котловине и, в частности, в Аскизском райо­не, говорят о высоком развитии не просто плужного, а ороша­емого земледелия. Земледелие у кыргызов носило пашенный ха­рактер, что предполагало развитое скотоводство. Кочевое ско­товодство лежало в основе экономической мощи древнекыргыз­ского государства. На зеленых лугах и бескрайних просторах содержалось огромное количество скота. Охота, рыболовство име­ли подсобное значение. Именно такая многоотраслевая эко­номика енисейских кыргызов позволила им создать мощное го­сударственное объединение.

Хакасы унаследовали от своих предков — кыргызов — ос­новные черты хозяйственного уклада. Главным занятием хака­сов традиционно было полукочевое скотоводство, максимально приспособленное к местным природным условиям. Племена, живущие в подтаежной и таежной зонах, занимались охотой, рыболовством, собирательством, бортничеством, промыслом кедрового ореха. В лесной и притаежной зонах с их более влаж­ными климатическими условиями сагайцы и бельтыры занима­лись мотыжным земледелием, используя сложные ирригацион­ные системы.

Традиционным способом хозяйствования было разведение тех животных, которые могут питаться грубым кормом и кото­рых можно легко перегонять из более сухих районов в более влажные и наоборот. Естественно, это были овцы и лошади, а позднее и коровы. Разведение лошадей — один из самых древ­них видов хакасского скотоводства. Местные породы лошадей имели небольшой рост, длинную и жесткую шерсть, отлича­лись выносливостью и считались одними из лучших в Восточ­ной Сибири. Хакасы особенно ценили два вида лошадей: тулба­ров и аргамаков. Аргамаки — крупные, сильные, выносливые. Они использовались для перевозки грузов на большие расстоя­ния. Тулбары — скакуны, имеющие крепкую литую спину, стройные ноги. Их выращивали специально для бегов. Хороший тулбар и его хозяин были известны на всю хакасскую степь. Ло­шадь для хакаса была верным другом, без которого он не от­правится в дальнюю дорогу. Во многих произведениях героиче­ского эпоса (алыптых нымах) описывается кровное родство ге­роев и их коней. Например, Алтын-Арыг и ее Бело-игреневый конь — близнецы, они родились вместе в Белой Скале. Ай-Хуучин появилась на свет в конском табуне. Родителями ее были породистые скакуны. Вместе с ней родился и ее будущий конь — также ее брат-близнец.

До конца XIX в. скотоводство в основном было экофильным по способу хозяйствования. В стадах преобладали лошади и крупный рогатый скот. Количество овец всегда было ограничен­ным, поскольку овцы вытаптывали и выщипывали траву таким образом, что на пастбище долгое время не появлялась расти­тельность. Щадящим было и пространственное размещение хо­зяйственных единиц. Сагайцы и бельтыры избегали чрезмерной концентрации людей, они жили аалами — небольшими поселе­ниями. Каждый аал имел в своем распоряжении функциональ­но разнообразные угодья. Собственно кормовая база тоже была многосоставной. Она складывалась из ближних выпасов и отгон­ных пастбищ, приусадебных и дальних покосов. Это позволяло варьировать землепользование по сезонам и от каждого участка брать самое ценное. Одновременно исключалась чрезмерная на­грузка на ограниченные площади. Скот в основном содержался на естественных пастбищах, подножном корму. Животных ин­тенсивно пасли в степи, долине в мае — июне, в конце лета их угоняли до зимы в тайгу, а зимой благодаря малоснежью скот опять кормился на днищах долин. Любой другой способ хозяй­ствования в степи просто обречен на экологический кризис.

Основным жилищем служила юрта, максимально приспо­собленная для полукочевого хозяйства и природных условий Саяно-Алтая. До середины XIX в. бытовала переносная войлоч­ная юрта (киис иб) или берестяная юрта (тос иб) со стенами из раздвижных решеток. Хакасская переносная юрта по своей конструкции была типичным жилищем степного кочевника. Она легко собиралась и также легко разбиралась. Юрта была много­угольная — от четырех до восьми углов. В хакасских героических сказаниях переносную юрту по цвету бересты или войлока на­зывали «белая красивая юрта» (ах пайзан), «белый дворец» или «замок» (ах орге иб). Ах пайзан или ах орге иб принадлежали ска­зочным героям-богатырям.

К началу XX в. широкое распространение получили стацио­нарные срубные юрты (кирткен иб). Сагайцы строили шести- и восьмиугольные юрты. В технике строительства кирткен иб была попытка сохранить прежнюю традиционную форму переносных юрт — круглую с куполообразной крышей. Внутреннее устрой­ство юрты было строго регламентированным: мужская — жен­ская, почетная — непочетная половины. Посредине находился очаг (от орны), правая сторона от входа (северная — алтынса- рых) считалась женской, левая (южная — устунсарых) — муж­ской. Вход юрты был строго ориентирован на восток. Простран­ство от входной двери до очага (от соо) считалось непочетным, противоположная сторона за очагом (от пазы) являлась почет­ной. У хакасов к очагу, огню, было особое отношение. Богиню Огня (От инез!), которую представляли в образе пожилой жен­щины в красных шелковых одеждах, задабривали и кормили жирной едой перед каждым приемом пищи.

Национальный костюм хакасов представляет собой исто­рически сложившийся комплекс и не находит прямых анало­гий с одеждой соседних народов Южной Сибири. Нательной одеждой для мужчин (up Koeeneei)служила рубаха, для жен­щин — платье (unni Koeenezi),не дифференцированные по по­крою, но различающиеся по длине — мужская короче. У всех тюрко-монгольских народов Южной Сибири и Центральной Азии существенных различий между женской и мужской одеж­дой не было. Рубаха и платье имели наплечники, прямой па­зушный разрез, отложной воротник, ластовицы и широкие ман­жеты. Стан сильно присборивался у наплечников. У женского платья задний подол был длиннее переднего и образовывал небольшой шлейф. Наплечники, обшлага, идущая вдоль подола кайма и углы воротника выкраивались из материи другого цве­та и вышивались. Хакасская вышивка отличается яркими цвета­ми, растительным орнаментом, следы которого встречаются в культуре енисейских кыргызов. В сагайских узорах преобладают натуральные стебельчатые цветки.

В одежде проявлялись социальное и имущественное разли­чия. Замужние женщины поверх халата и шубы надевали безру­кавку (сигедек), широкие проймы и ворот которой украшали яркой каймой. Существовала специальная одежда свахи. Она со­стояла из шубы (ideKmieтон) и особого головного убора (тулгу nopiK),сшитого из чернобурой лисы. Невеста надевала на сва­дебную церемонию особую шапочку (тагаях).

Среди украшений выделяются накосные, нагрудные серь­ги, кольца, перстни — пурба, чустук. Девушки концы много­численных косичек соединяли специальным накосником (тана поос), замужние женщины украшали себя коралловыми сереж­ками, височными подвесками. Кораллы покупались у татар, ко­торые привозили их из Средней Азии. За один большой коралл отдавали вола или лошадь. В украшениях, инкрустациях хакасы использовали серебро. Это объясняется не только практичностью этого металла, но также и представлениями о том, что лунный блеск серебра притягивает жизненную силу человека. Украше­нием замужней женщины был расшитый бисером нагрудник (пого), который дошел до нас из глубины веков. На некоторых каменных изваяниях, относящихся к окуневской культуре (на­пример, Хуртуях тас), изображены точно такие же нагрудные украшения. Кроме того, рисунок пого обнаруживает сходство со стилизованными изображениями окуневских мифических личин. Последние отождествляются с ликом богини Умай, которая, по представлениям хакасов, дарует молодоженам души детей.

Поясная одежда мужчин состояла из штанов общего для всех тюрок кроя. Их носили подпоясанными кушаком (хур), два кон­ца которого завязывались и спускались вперед. Нож в деревян­ных орнаментированных оловом ножнах, огниво с кремнем и трутом в кожаном футляре, украшенные серебряными наклад­ками и коралловыми инкрустациями, трубка с вышитым кисе­том были непременными мужскими атрибутами. Зимой носили овчинные шубы (тон). Зимние шапки отсрочивались мехом.

На протяжении тысячелетий духовным стержнем культуры был шаманизм. Зарождение шаманизма уходит в глубокую древ­ность палеолита и неолита. Как всякая религия, шаманизм вы­работал определенные адаптационные механизмы для более ком­фортного существования человека. Для традиционного мировоз­зрения хакасов, как и для всех тюркоязычных народов Сибири, характерно деление Вселенной на три мира: Верхний, где оби­тает Кудай — создатель Земли и всего живого, Нижний — цар­ство Эрлик-хана, Средний — кушг чир — мир живых людей. Их окружают различные духи-хозяева местностей и природных яв­лений — ээзи. На арене Среднего мира происходит борьба двух начал — добра и зла. Посредником между людьми и духами добра и зла выступает шаман. Шаманами становятся, конечно же, люди незаурядные, обладающие силой слова, знающие обряды и пе­ренесшие шаманскую болезнь. Ее посылает дух-покровитель, проверяющий таким образом духовную силу будущего шамана. Дух-покровитель определяет и форму ритуального костюма, буб­на и колотушки шамана. Шаманы в социальной жизни играли значительную роль, пользовались уважением в обществе. Их приглашали для проведения сложных религиозных обрядов, для лечения больных. Сильными и уважаемыми шаманами из сагай- ских родов были Егор Кызласов, Аркот Сунчугашев, Констан­тин Чертыков и др.

Традиционной культуре хакасов присуще удивительное по­читание окружающего мира — природных объектов, животных, растений и т.д. Весь фольклор пронизан сюжетами превраще­ний человека в животное. Животные и люди воспринимаются в таком единстве, что возможность перехода из одного облика в другой считается вполне очевидной. Общественное сознание исходило из признания тождества человека и природы, обра­щение к которой было гарантией бытия человека. Небрежное и потребительское отношение к природе в суровых климатических условиях могло повлечь за собой голод и смерть. Подобное оду­хотворенное отношение к окружающей действительности не за­меняло рационального знания экологических закономерностей, и тем не менее служило гарантом выполнения природосберега­ющих запретов и правил.

У каждого рода была своя родовая гора, от благосклонно­сти духа-хозяина которой зависело благополучие членов рода. В начале XX в. только у хакасов, в частности у сагайцев и бельтыр, сохранились горные моления, жертвоприношения хозяи­ну воды (суг-таиг), моления Небу. Существует сагайское преда­ние о принесении девушек в жертву Небу в далекие времена. Девушку, привязанную к плахе, закалывали ножом в сердце и во время моления Небу приподнимали на руках, а потом сжи­гали. Обычай прекратился якобы после того, как у одного бель- тыра была взята для жертвы девятая дочь. К человеку, совер­шавшему ритуальное убиение, явился всадник и сказал: «Пого­ди, не трогай девушку, вместо нее лучше режьте девять ягнят». С тех пор на молениях стали приносить в жертву ягнят белой масти с черной головой. Во время родовых жертвоприношений испрашивалось обилие скота, охотничьей добычи, хороший уро­жай травы и злаков.

Широко распространены представления о родстве между группами людей и тотемами — животными или растениями. Тотем, согласно мифическим представлениям, являлся предком - покровителем данного рода и каждого его члена, символом кров­ного родства. Тотемами были в основном птицы — орел, бер­кут, лебедь. В верованиях хакасов прослеживается целый ряд ар­хаических обрядов и представлений. Они генетически восходят к общему пласту верований таежных охотников Сибири, в ос­нове которых лежала идея умирания и воскресения зверя. Эти обряды и представления сохранились в основном как часть про­мыслового культа. В хакасской мифологии медведь прежде всего был человеком, его полагалось называть стариком, дедушкой, отцом. Убив на охоте медведя, хакасы проводили поминки по убитому медведю, и просили прощения за то, что его убили. Один из охотников должен был оплакать его. Результат охотни­чьего промысла зависел от соблюдения многочисленных табу и исполнения обрядов, посвященных духам-хозяевам местности, зверей, птиц. Отстрел и охота на диких животных регламенти­ровались — велись в определенное время, в определенном ко­личестве. Охотники придерживались жестких неписаных правил, согласно которым категорически запрещалось убивать беремен­ных самок, иначе, как считалось, убьешь душу своих еще не родившихся детей.

Хакасы, сагайцы и вошедшие в их состав бельтыры в XIX в., создали своеобразную, богатую материальную и духовную куль­туру с яркой эпической, фольклорной традицией.

Источник: Аскизский район: История и современность. (К 80-летию образования). 2004г.