Албынжи.

Сказания хакасов. / Составитель, переводчик П.А.Трояков. - Абакан : Дом литераторов Хакасии, 2013. - 164 с.
Записано от С. П. Кадышева. Записал Д.И. Чанков.

Когда земля начинала зарождаться и медью твердеть она стала, когда тайга впервые закачалась, молодыми деревьями обрастая, у подножья высокого хребта ручей журча протекал, на его берегу на маленькой полянке еле виднелся шалаш покрытый травою. Там обитала молодая девица, одна-одинёшенька жила. Никого она не знала и не ведала. В ручье каждый вечер ставила плетёнку из прутьев, рыбу ловила и этим кормилась.
Однажды утром подняла она плетёнку и ни одной рыбёшки не было в ней. На второй день подняла плетёнку - и опять ничего. Ещё провела без еды целый день. На третье утро — снова плетёнка пустая. Девица совсем изнемогала и еле передвигала ногами. И вот улеглась в шалаше, думая думу о смерти. Утром уже не было мочи подняться, лежала совсем изнемогая. И вдруг где-то близко закуковала кукушка какая-то, прямо зазывая её: «Что же, девица, ты без пищи мучаешься, без людей страдаешь? Умрёшь же ведь так. Выходи же, обеги свой шалаш три раза. Найдёшь трёхветвистую саранку, она оживляет всё на свете. Выкопай эту траву и поешь. Затем поднимись на перевал высокого хребта. Там всадник, заклятый творцами, синим камнем стоит, а конь его белым камнем возвышается. Разжуёшь одну веточку травы, выплюнешь прямо в рот белокаменному коню, вторую веточку выплюнешь в рот всаднику самому. Знай же: это твой брат — богатырь Хулатай, он не может отделаться от Юзют Арыг с низинной земли. Оживи его, милая девица. Третью веточку ты сама проглоти. И свой прежний облик дочери хана ты обретёшь. Затем вернёшься в свой шалаш и в глубине его увидишь белый сундук. Откроешь его и найдёшь на дне его шёлковый платок. Выйдешь снова из шалаша, обойдёшь три раза с платком и предстанет перед тобою вместо шалаша белая юрта. Но ни одной ночи не оставайся в этой юрте. Другая жизнь и другая судьба тебе дана и исполнить ты её должна. Птицей-кукушкой ты полетишь в сторону Чарых Сын-хребта. Хулатай же, твой брат, много всяких земель объездил, много на свете пожил, но жил не для народа. Из жеребёнка коня он не выкормил, из сироты мужчину не вырастил. Много богатырей он убил, многим зло учинил и закляли его чаяны-творцы, чтобы окаменел он навечно. Ты снимешь заклятье богов и оживишь своего брата. Вот и всё, что хотела поведать, что хотела сказать, дорогое дитя. Имя твоё да будет Чарых Кёёк, что значит «Светлая кукушка».
Услышав такие диковинные слова, и, не ведая, кто это говорит, Чарых Кёёк вышла из шалаша, обошла его три раза и увидела трёхветвистую траву. Девушка с радостью прильнула к ней, быстро сорвала её и пошла к высокому хребту Кирим Сыну. Поднялась, как повелел странный голос, на вершину хребта и увидела застывшего белым камнем коня и седока из синего камня на нём. Девица разжевала одну веточку живительной травы и разбрызгала по белому камню-коню. Камень рухнул и предстал перед ней саврасый конь-богатырь. Вторую веточку разжевала и брызнула по синему камню, он тут же повалился и предстал перед ней дюжий богатырь. Девушка затем третью веточку сама разжевала и проглотила, сразу же вся лохматая одежда из травы вмиг слетела с неё и она предстала красивой девицей с шестидесятые косами на спине. Застеснялась она своей наготы и побежала к шалашу. А тот алып, как от долгого сна очнувшись, не поймёт: наяву иль во сне всё это происходит.
И думает про себя: «Кто же такой добрый меня оживил, по чьему желанию я воскрес? Вот нагая девица бежит, видно, от кого-то спасается? Видимо, очутилась в лихой беде, как отколовшаяся от стада овца. Есть, верно, хочется ей. Наловлю в лесу птиц и накормлю её бедную».
Подумал так и поскакал алып Хулатай по тайге.
А та нагая девица впрямь увидела в шалаше диковинный белый сундук. Тут же открыла его, достала оттуда девичью одежду, надела на себя. Затем достала белый платок, что лежал на дне сундука, вышла из шалаша. Три раза обошла его, три раза взмахнула платком и тот час вместо шалаша белая юрта предстала перед ней. А там, внутри юрты, на столах расставлена была всякая еда, какую и в глаза никогда не видела.
Хулатай меж тем возвращался с дичью таёжной, чтоб девицу покормить и тут перед ним белая юрта предстала, да такая, какой никогда не видел, хотя много земель объездил.
Хулатай соскочил с коня, в белую юрту вбежал и увидел не какую-то простую девицу, а ханскую дочь, что казалась светлее солнца и ярче луны. Поклонившись, поздоровался он, от чистого сердца поприветствовал. Она тут же его усаживает за стол золотой, питья и еды подаёт. И такую еду, и такое питьё никогда и нигде он не пил и не ел.
Наевшись досыта, он начинает спрашивать и дознаваться:
- Кто же такая? Оживила меня и из мёртвых воскресила, в моих очах огонь зажгла, какого ты рода, отца и мать ты скажи.
- Эх, брат Хулатай, да неужто ты не знал, что мы с тобой Алып Хана единственные дети родные и матерью нашей была славная Ай Арыг? Я же младшею сестрою тебе прихожусь, Чарых Кёёк имя моё, ты знай.
Алып Хулатай вскочил с места и бросился обнимать родную сестру.
- Как же так, родная, много земель я объездил, всюду себя одиноким считал и страдал от думы такой ещё больше. Знать, сестрица есть, да ещё дивной такой красоты,- говорил он.
Алып Хулатай снова сел за стол.
Меж тем день клонился к исходу, а оставаться ночевать в юрте девушке было не велено. Так сказала та птица лесная. Чарых Кёёк незаметно вышла из юрты, руки воздала к небу, обернулась вольной птицей кукушкой и взмыла в синее небо.
Хулатай остался один и дивился: «Кудаже исчезла моя сестрица родная? Как бы дикий зверь не задрал, хищная птица не схватила её».
Подумал так и вышел из юрты. Нет, не видно нигде милой сестрицы. Увидел лишь кукушку-птицу, что поднималась к небу. И понял, что это сестра улетела кукушкой.
- Как же так, сестрица моя, покидаешь меня, не успев ещё встретиться, поговорить бы нам надо, родным?! - воскликнул он.
Та птица услышала голос алыпа и тут же прокричала с небес:
- Нет, брат Хулатай, не суждено мне оставаться здесь на земле. Пусть вся земля отцовская будет твоею и богатства будут твои. Знай же, когда-нибудь ручей этот рекою могучею станет, а вместо тайги молодой, скотом наполнятся степи и народ расселится повсюду.
У Хулатая подкосились ноги от этих слов и, воздев руки к небу и горько рыдая, проговорил:
- Зачем ты, сестрица родная, оставила меня одного?
Но не услышал ответа Хулатай снова вернулся
в юрту и тихо зарыдал.
Всю ночь просидел в печали и горе. Утром вышел во двор и услышал взмах птичьих крыльев в небесной вышине. Поднял голову и увидел пролетающего гуся, необычной пёстрой окраски. Пролетая над ним, он прокричал человеческим голосом:
- Какая-то тут взбешённая собака в юрте воет, летел я к богатырю, а тут полуживая скотина ревёт, как перед смертью мучается.
Не выдержал таких унизительных укоров Хулатай, схватил лук и выстрелил в гуся. Стрела прямо попала в птицу и та с распростёртыми крыльями упала на землю. Подбежал Хулатай к тому месту и увидел вместо гуся девушку-красавицу с густыми косицами на плечах. Вмиг он соскочил с коня и бросился к девушке, бездыханно лежащей на земле.
Горько плачет Хулатай и тихо рыдает, сидя около неё: «Может быть это та, кому суждено женою мне быть и одною семьёю вместе жить».
Три дня он проплакал около мёртвой, затем увёз её в белую юрту. Посмотрел на неё ещё раз, тряхнул её со всех сил. Вдруг та девушка красным камнем затвердела. Диву даётся опечаленный Хулатай всему этому. Снова рыдает богатырь. Но делать нечего. Положил каменную девушку на постель, что в юрте была, и на камне такую надпись нацарапал: «Не было красотою более отменной, чем жена Хулатая. Пусть же ничья рука не дотронется до неё, а не то ему смерти не избежать». Ещё раз посмотрел он на неё, накрыл каменную деву пологом и вышел. Сел на своего саврасого коня и поехал в поисках живительной травы.
Невдалеке от тех мест находилось стойбище богатырки Хан Хыса, у неё был братец по имени Хан Мирген. Тот в это время ехал на морий-состязание к Ах Хану и по дороге заметил юрту. Удивился, и сойдя с коня, вошёл в юрту. Увидел постель, заглянул туда, там лежала девица каменная. Удивился и испугался Хан Мирген. Оглянулся кругом, прочитал ту надпись. Грудью борется он, мыслями раскидывает и не знает, что ему делать и как ему быть. Ведь он едет на морий-состязание за дочь Ах Хана с соперниками тягаться и биться. А если не ехать туда и взять эту девушку, ведь у его сестры есть всё оживляющий бич и платок. А Хулатай? Он вернётся и следом поскачет за ним. Но будь, что будет. Взял девушку на руки, вынес из юрты, перекинул на спину коня и повёз её домой. Привёз к себе, показывает сестре окаменелую девицу.
А сестра говорит:
- Что это такое, милый братец, ведь ты ехал отсюда на морий, чтобы невесту добыть с богатырями в борьбе?
- Вот видишь, это и есть невеста моя, только она окаменелая, ты оживи её, сестрица, - просит Хан Мирген.
А сестра пришла в ярость и принялась ругать братца.
Рассердился Хан Мирген на злые слова сестры и сказал:
- Ну, тогда считай, что у тебя братца нет, а у меня сес-тры не будет, я уеду от тебя навсегда!
Сказал так Хан Мирген, выскочил на улицу и поскакал прочь у всех на виду. Много гор переехал, много рек пересёк он. Вдруг увидел высокий хребет Хара Сын. Вбежал на вершину его. Глянул на ту сторону: там безоглядные степи тянулись, а вдали, под холмами, что-то чернело. Ещё раз пригляделся к тёмному пятну. Никак не поймёт - человек не человек, зверь не зверь. 

«Да что же там?»,— подумал богатырь и помчался вперёд, чтобы поближе подъехать. Вплотную подъехал, остановился и увидел: на трёхногой чёрной кобыле какая-то женщина едет. У женщины той три косы, похожие на змей. Меж глаз - вершок отменный, меж ушами - сажень. Сама женщина чернее земли, чернее угля.
Хан Мирген испугался всем нутром, хотел было рвануть обратно, да не может никак коня повернуть.
- Здравствуй же, мой жених Хан Мирген, - раздался голос чёрной женщины.
- Кто же ты такая, коли называешь моё имя? Какой же я тебе жених, чудовище этакое? - отвечает Хан Мирген.
- Я из низинной земли, имя моё Юзют Арыг на трёхногой чёрной кобыле. Когда выезжала на этот раз, сказала себе: «Первый, встретивший меня богатырь, будет моим мужем». Вот ты и встретился, теперь и станешь супругом моим. Будем жить на берегу моря, там много лягушек и ящериц, будем ими кормиться.
«Вот так попался я в ловушку! И вырваться не удаётся. И жить не будешь, и не умрёшь в борьбе с нею,-думает Хан Мирген,- Но как-то надо схитрить, коль попал в такую ловушку».
- Юзют Арыг, не твой я жених, а другой. Я слышал о твоём настоящем суженом, с кем тебе положено жить.
- Кто же он, по-твоему?
- Да твой жених на савраске скачет, Хулатаем зовётся. Тебя он ищет по всей земле и не может найти. Отпусти же, Юзют Арыг, меня, я тебе Хулатая из-под земли разыщу, клянусь тебе мечом моим острым.
- Когда же найдёшь ты его?
- Через три дня, самый поздний срок.
- Ну коль так, отпускаю тебя, чтобы на третье утро был Хулатай здесь у меня. А не то - тебе верная смерть, Хан Мирген. 

Богатырь повернул коня и рванулся прочь от чудовищной женщины. Отъехав от неё, он слёзно плачет и горько рыдает, говоря про себя: «Хан Хыс-богатырку, сестру, зря я не послушал, не случилось бы такого. А теперь жизнью своею буду вину искупать. Где я найду Хулатая-алыпа?»
А затем подумал ещё и сказал:
-А поеду-ка я к Ах Хану на морий, там ведь ещё не началась борьба соперников-женихов. Там, верно, кто-нибудь об алыпе Хулатае знает».
И помчался к высокому белому хребту Ах Сын. Вбежал на вершину хребта, остановил коня и стал осматривать землю Ах Хана. Видит: коней богатырских у юрты счесть - не счесть. Значит много богатырей съехалось со всего свету силами померяться и выиграть бой.
«Как же въехать туда, чтоб себя показать?» - думает Хан Мирген. И вдруг он поддал под брюхо коня, рванул за поводья и помчался по аалу. Все повыскакивали из юрты и смотрят, и диву даются: «Вот так конь!»
Хан Мирген меж тем с угрозой смерти прямо кричит на ходу:
-Кто видел Хулатая, скажите, а не то худо будет тому, кто знает, да не скажет!
Все задрожали от страха. Тут один богатырь выскочил ему навстречу и закричал:
- Я видел Хулатая, бьющегося с богатырём Алтын Теек.
— Хорошо, что сказал, а не то смерти б тебе не миновать! - крикнул Хан Мирген и, лихо закинув голову назад, помчался дальше.
Люди только теперь узнали в этом всаднике хвастливого Хан Миргена и, отплёвываясь и досадуя, что обманулись, потянулись обратно в юрту.
Меж тем Хан Мирген помчался на землю Алтын Теека-богатыря. Вскоре взбежал конь на вершину хребта, а по ту сторону Хан Мирген увидел ханскую юрту. Там стояла савраска Хулатая.
«Как же мне обмануть Хулатая могучего?» - думает Хан Мирген, зная, что своей силой ему не одолеть его.
И придумал, помчался прямо к юрте хана, соскочил с коня, ворвался в юрту и Хулатаю прямо в лицо закричал:
- Что ты сидишь, Хулатай, ведь твою каменную невесту в низинную землю увозят, а ты здесь обжираешься, чрево своё насыщаешь?! Я бился с этим дьяволом долго, но не мог одолеть. Затем три дня попросил, чтоб найти и привести тебя.
Алып Хулатай, услышав эти слова, поднялся и, не сказав больше ни слова, сел на савраску и помчался вперёд. Где касался конь-богатырь земли, где и так перескакивал. Когда пробежал земли Ах Хана, богатыри, что на морий собрались, опять повыскакивали из юрты, и все диву давались: Хулатай от Хан Миргена со страху удирает, знать, тот сильнее его. Думали-судачили так.
Меж тем Хулатай много гор пересёк, достиг белых степей, что видел Хан Мирген. Вглядываясь вперёд, Хулатай заметил вдали чёрную точку. Тут же с яростью рванул поводья и конь и помчался туда. Примчался Хулатай и увидел трёхногую кобылицу, а на ней чёрную женщину с тремя змеиными косами, чудовище какое-то!
Увидев это, Хулатай замер от испуга. Застыл, как вкопанный: ни языком не повернёт, ни руками не двинет.
-О, жених мой Хулатай, тебя я давно дожидаюсь! Ведь я здесь с низинной земли, туда и удалимся с тобой.
«Да, смерти тут не миновать, видно, сначала Хан Мирген первым нарвался на это чудовище, а он, Хулатай, попал в ловушку Хан Миргена. Эх, как обставил и обманул меня этот пустобрёх»,-думает Хулатай.
Дёрнул коня и рванулся с места, чтобы спастись от чудовища. Но не успел пробежать пять-шесть гор, как трёхногая кобылица тут же предстала прямо пред ним. 

-Что с тобой, алып Хулатай, мой жених дорогой, рехнулся что ли, удираешь от меня? - спрашивает Юзют Ары г.
От страху Хулатай не знал что и сказать. Видно, не скрыться от этой чудовищной женщины. И в ярости страшной он прямо с коня, как дикий зверь, накинулся на Юзют Арыг, чтоб разом её задушить. Не успел свалить её, как она хлестанула чем-то по спине Хулатая, у него тут же мысли перевернулись и разум затемнился.
И он заголосил совсем по-другому:
— Эх, жена моя Юзют Арыг, и вправду я сбесился что ли, удираю от милой невесты?
Дважды здоровается, трижды целует её.
Затем поговорили о том, о сём, направились к низинной земле Юзют Арыг. Но пока доезжали туда, по дороге разрушили стойбища семи ханов, угоняя их народ и пасущийся скот к себе домой.
Приехали к берегу большого моря, свершили маленькую свадьбу, начали бражничать и веселиться.
Так прошло полгода, Юзют Арыг стала на ноги тяжела, а затем и родить пора пришла. Ребёнок был мальчик- красавец с золотыми волосами и с серебряными ногтями. Но вот беда, когда Юзют Арыг приставила его к груди, чтоб покормить материнским молоком, ребёнок отвернулся и руками замахал. Как поднесёт его к груди, он начинает орать, отбиваясь руками и ногами от матери своей. Юзют Арыг яростью горит, гневом сотрясается и повелевает:
— Немедля зарежьте ребёнка, сварите его мясо, я его съем!
А прислужница - жена сокрушённого хана, говорит ей:
— Что ты, Юзют Арыг, ведь с рождения ребёнок сразу не сосёт, надо подождать.
— Откуда мне знать, у меня ведь первый ребёнок. Ох, больно, как молоко давит из грудей.
— Но тогда надо выпустить молоко.

- Принесите вёдра.
Прислужницы исполнили её повеление, она выдавила из грудей семь вёдер молока. И тут же их вылили на улицу. Собаки, вылизав это молоко, бешено завыли и забегали по аалу, набрасываясь на людей.
Старшая прислужница Юзют Арыг тем временем посоветовала своей хозяйке собрать народ на день рожденья ребёнка-богатыря. Люди приходили, поздравляли с находкой, приносили арахи, угощались, угощали мать ребёнка. Хулатай и Юзют Арыг без меры гуляли, без меры пили арахи. До двенадцати дней продолжалась гульба. Затем хозяин с хозяйкой от усталости свалились наповал и уснули крепким сном.
Старшая прислуга Ай Арыг тем временем ночью взяла ребёнка в обхват, вышла на улицу. В ночной мгле нашла савраску Хулатая, привязанного к стойлу железными цепями. Стоял конь чуть живой, без корма и питья. Ай Арыг разорвала цепи разом, вывела коня на двор, посадила ребёнка на него и говорит:
- Ну, добрый савраска, беги теперь отсюда быстрее, кто-нибудь да найдётся помочь тебе, ребёнка спасёт, поможет ему укрыться. Ну, а ты, мой мальчик, спасайся от чудовища матери своей, от неё добра не будет и славу народу ты не оставишь. Хоть я тебя грудью не кормила, не поила, но как своего ребёнка брала тебя в руки и кормила, как могла. Беги и не забудь жену поверженного Ах Хана.
Сказала так и пустила савраску на волю, указав, куда ему бежать, чтобы не поймали.
Савраска-богатырь с ребёнком на спине мчался через горы и долы, забегая к ханским юртам, прося помощи от них и защиты. Но нигде не находит приюта. Как скажет, что везёт сына Хулатая и Юзют Арыг, никто его и близко не подпускает, никто ему ласкового слова не говорит. Все шарахались от него, как от чумного. 

- Принесите вёдра.
Прислужницы исполнили её повеление, она выдавила из грудей семь вёдер молока. И тут же их вылили на улицу. Собаки, вылизав это молоко, бешено завыли и забегали по аалу, набрасываясь на людей.
Старшая прислужница Юзют Арыг тем временем посоветовала своей хозяйке собрать народ на день рожденья ребёнка-богатыря. Люди приходили, поздравляли с находкой, приносили арахи, угощались, угощали мать ребёнка. Хулатай и Юзют Арыг без меры гуляли, без меры пили арахи. До двенадцати дней продолжалась гульба. Затем хозяин с хозяйкой от усталости свалились наповал и уснули крепким сном.
Старшая прислуга Ай Арыг тем временем ночью взяла ребёнка в обхват, вышла на улицу. В ночной мгле нашла савраску Хулатая, привязанного к стойлу железными цепями. Стоял конь чуть живой, без корма и питья. Ай Арыг разорвала цепи разом, вывела коня на двор, посадила ребёнка на него и говорит:
- Ну, добрый савраска, беги теперь отсюда быстрее, кто-нибудь да найдётся помочь тебе, ребёнка спасёт, поможет ему укрыться. Ну, а ты, мой мальчик, спасайся от чудовища матери своей, от неё добра не будет и славу народу ты не оставишь. Хоть я тебя грудью не кормила, не поила, но как своего ребёнка брала тебя в руки и кормила, как могла. Беги и не забудь жену поверженного Ах Хана.
Сказала так и пустила савраску на волю, указав, куда ему бежать, чтобы не поймали.
Савраска-богатырь с ребёнком на спине мчался через горы и долы, забегая к ханским юртам, прося помощи от них и защиты. Но нигде не находит приюта. Как скажет, что везёт сына Хулатая и Юзют Арыг, никто его и близко не подпускает, никто ему ласкового слова не говорит. Все шарахались от него, как от чумного.
Ещё много земель он объехал, нигде не мог найти, где бы можно укрыться. Наконец, достиг стойбища Хан Хыс и Хан Миргена и остановился у ханской юрты. В это время жена Хан Миргена Алтын Поос будит мужа, говоря, что подошёл сюда какой-то конь богатырский.
Вышел Хан Мирген в ночную тьму на улицу и увидел савраску, а на нём младенца-ребёнка. Узнал он Хулатая савраску и тут же сдёрнул младенца на землю и давай его стегать чем попало. Ребёнок заревел во весь голос. На крик и шум выбежала Алтын Поос и, увидев такое, набросилась на мужа с проклятием и руганью:
-Ах ты, негодный муж, дёрнуло же меня выйти за тебя замуж! За Хулатая бы вышла, я ведь должна родить такого младенца-богатыря!
Схватились муж с женой и давай хлестаться. В это время вышла богатырка Хан Хыс. И, видя жестокую схватку супругов, говорит им:
- Что вы не поделили? Что не поладили и хлещете, как дурные?
- Да вот этот дуралей начал стегать младенца за то, что конь Хулатая примчался сюда, ища спасения от чудовищной женщины.
Хан Хыс схватила ребёнка и, оставив дерущихся супругов во дворе, вбежала в юрту. И тут же начала его кормить и поить вместе с мальчиком Хан Миргена. Затем уложила детей спать. Утром ребятки после сытной еды играли вместе, не зная и не ведая, что к чему. Так проходит день, затем второй, никто не тревожит покой-тишину в ханской юрте.
На третий день где-то вдали земля закачалась, небо заколебалось, всё задрожало вокруг. На Тас Сын-хребте раздался могучий богатырский голос. Хан Хыс удивилась такому, вышла во двор и взглянула в сторону хребта. Там стояла трёхногая чёрная кобыла, а на ней сидели Хулатай вместе с Юзют Арыг.

Хан Хыс тут же вбежала в юрту и быстро одела сына Хан Миргена в боевые доспехи. Хоть и велики были ему эти доспехи, но сын богатыря ничуть не устрашился.
-Ну вот, сын Хан Миргена, ты сейчас выйдешь на битву с Хулатаем. А ты, сын Хулатая, пойдёшь на встречу с Юзют Арыг, матери своей будешь говорить, что не виновен во всём. А потом она вытащит соски грудей и поманит тебя, а ты иди и не страшись. В это время ты ухватишься за голое тело её. И тогда она будет бессильна что-нибудь сделать с тобой. Вступишь с ней в борьбу, убей свою чудовищную мать.
И вот два мальчика-богатыря выбежали на каменистую гору. Сын Хулатая остановился невдалеке от своего отца и чудовищной матери и начал говорить:
- Мать моя Юзют Арыг, я совсем не виноват, что оказался здесь. Ай Арыг, твоя прислужница, посадила меня на отцовского коня. Вот я здесь и голодаю.
Юзют Арыг разом смягчилась, раскрыла груди и просит ребёнка подойти, хоть раз попробовать материнского молока. Не испугался мальчик, подошёл к чудовищу, как будто желая ртом припасть к её грудям, а сам обеими руками ухватился за голое тело и начал её сгибать и крутить. Сын Хан Миргена с Хулатаем схватился. На каменном хребте началась битва насмерть.
Шесть дней бьются, никто не может одолеть. На седьмой день у Юзют Арыг силы иссякли. Хулатай тут же на помощь ей спешит. Вырвал её из рук своего сына и с ним он в схватку вступил. Бьются они долго, говоря друг на друга дерзкие слова. Отец проклинал сына, сын - отца, не зная, кто виноват, кто прав. Долго ли коротко ли бились, сын начал сдавать, ведь он был ещё мал. Вот-вот умрёт от рук отца. Никто здесь ему опорою не станет, с боку никто не подсобит. Не успел так подумать, как вдруг птица кукушка величиной с голову коня села на вершине горы и начала голосить-кричать. Туда повернётся и вскрикнет - деревья зелёной листвою покрываются, сюда повернётся, запоёт - высокие ручьи и озёра наполняются водой чистой. Всё оживало от её голоса. У Хулатая-богатыря земной разум тут же просветлел. Он одумался и оставил сына-младенца, и схватился с Юзют Арыг-женой, хотел только её бросить, как она тут же превратилась в сорок малых искринок, разлетелась во все стороны, не успел он её схватить. А трёхногая чёрная её кобылица, разлившись туманом, тут же исчезла.
Алып Хулатай пошёл к богатырке Хан Хыс. Добрым словом здоровается, низким поклоном приветствует. Хан Хыс пошла в дальний угол юрты, открыла сундук с девятислойным верхом, вынула оттуда из красного камня девушку-красавицу, взяла плётку с золотой ручкой, с золотой каймой белый платок. Этой плёткой она ударила каменную девицу, она тут же ожила, лицо наполнилось кровью. Затем взмахнула белым платком, та совсем ожила и представилась красавицей-девой и Хан Хыс посадила её за стол и начала поить и кормить.
Алып Хулатай только диву даётся, и подобно зверю- медведю, вытаращив глаза, смотрит на неё, спрашивает:
- Из какой ты земли, дева южная? Как приняла облик крылатой птицы и зачем летела сюда?
- Слушай же, Хулатай, и не дивись. Вся земля отца моего была сокрушена врагами и, приняв облик птицы, я прилетела искать защиты у тебя, Хулатай. А ты вот, подстрелил меня, я окаменела. Оживила же меня Хан Хыс-богатырка. Чебек Арыг моё имя.
В это время Хан Мирген вышел во двор и объявил, что большой пир состоится у Хан Хыса: алып Хулатай женится на оживлённой девушке Чебек Арыг. И потянулись люди на свадьбу.
Девять дней длился весёлый пир. Невесте тут же поставили отдельную юрту.
Утром к Хан Хыс зашли два мальчика-молодца: сын Хулатая и сын Хан Миргена. Окрепли уже, сильны как алыпы дюжие. Хан Хыс усадила их есть, но они наотрез отказались и сказали, что не есть и не спать пришли сюда.
- Мы зашли, чтобы коней попросить богатырских, чтоб доспехи надеть боевые, чтобы без имени мы не ходили, назовите наши имена, - говорят мальчики.
Отец Хулатай им не может имени дать. Тогда Хан Хыс-богатырка схватила чёрную книгу, начала просматривать, но никак не может найти имена.
- Ну, вот, мои дети, нет на этой земле вам коня богатырского, не будет вам здесь и имени богатырского. Пойдите теперь к восходу солнца. Там будет море, что сливается с небом. Кто вперёд опустится на дно морское, тот выйдет оттуда на карем коне и будет ему имя Тюн Хара на карем коне. Другому вечно пешим ходить, но ему-то настоящим алыпом быть суждено.
Два молодца, став на колени перед Хан Хыс, что матерью им стала, поклонились и поблагодарили её, и помчались пешими к этому чёрному морю.
Много земель они прошли, много гор перешли, приблизились к чёрному морю, что сливается с небом.
Подошли туда и решают, как дальше быть. Сын Хулатая говорит:
-Ты, братец, сын доброго богатыря, тебе нужно ездить на богатырском коне, тебе и придётся залезать в воду и спускаться на дно морское.
- Нет,- отвечает другой,— чем на дне мороком умереть, я буду живым ходить без коня.
Рассердился сын Хулатая и говорит:
- Ах ты, негодный, ты не хочешь умирать, потому что сын хорошего богатыря, а я - дитя, рождённое чудовищной Юзют Арыг, должен запросто жизни лишаться. Ну, что же, коль ты не хочешь умирать, я полезу туда.
И вот, засучив рукава, расправив подол, он нырнул в глубокую воду. И тут же щукой обернулся и поплыл по морскому дну. И вдруг увидел Могучую рыбу - Кири Палых, что, распластавшись, лежала на дне морском. Лежала ни живая, ни мёртвая. Не поймёт малый, что это такое. Затем он превратился в мелкую белую рыбку, чтобы незаметно подплыть к той рыбе могучей. Не успела приблизиться к ней. как та вдохнула всю воду, и рыбка оказалась внутри этой могучей рыбы, и зубов её даже не задела. Сын Хулатая вынул свой меч обоюдоострый и начал тыкать им могучую рыбу Кири Палых. Рыба ощутила острую боль в животе и тут же спросила:
- Кто там внутри меня, кто попал туда, негодный?
Сын Хулатая, обернувшийся рыбкой, выглянув
поближе к пасти рыбы, говорит:
-Я залез сюда, сын Хулатая-богатыря, а мать моя Юзют Арыг, чудовище из низинной земли.
- Так выйди же из моего нутра, ты чем-то колешь там, и мне больно.
-Нет, я не выйду пока,- отвечает Хулатай-рыбка.- Я пришёл не по своей воле. Видишь ли - не нашлось на нашей земле коня богатырского. Я приехал сюда за конём и имя себе получить.
- Ну, уж ладно, давай скажу тебе всё, что надо. Ты слушай. На дне этого моря стоит скала Белая. Там, внутри скалы, со всем снаряжением и доспехами стоит карий конь. Но он не для тебя предназначен. Там увидишь другую дверь. Когда войдёшь туда, там будет каменный стол, а на нём лежит мяч золотой, одна сторона светлая, как солнце, другая - тёмная, как ночь. Там же будет лежать полосатый бодожок. Ты их вместе возьмёшь. Повернёшься в другую сторону, там одежда висит полосатая с девятью пуговками. Оденешь её и возьмёшь мяч и бодожок, выйдешь оттуда, выведешь того коня. Потрёшь бодожком по мячу - белый волк- богатырь предстанет перед тобой, он и будет богатырским конём твоим. А имя твоё будет Албынжи. Коня же передашь твоему братцу, его имя богатырское будет Тюн Хара. Когда сядешь на волка, потрёшь мячом по затылку зверя, он рванётся с места и помчится так, как надо тебе. Чем больше пошаркаешь, тем быстрее помчится волк быстроногий.
- Ну, давай, открой же теперь свою пасть, дай выйти мне, - говорит Албынжи.
Кири Палых открыл пасть, мальчик-рыбка выскочил стрелою изнутри могучей рыбы, та только зубами щёлкнула впустую.
Мальчик теперь пёстрой щукой мчится по дну морскому и вскоре был уже перед белой скалой. Вошёл туда, видит карего коня там внутри. Не стал коня трогать, вошёл в другую дверь. Солнце также ярко сверкало, как на земле. Стоял там трёхногий каменный стол, а на нём лежали мяч золотой и белый бодожок. Он надел одежду богатырскую и защитную шапку для боя, что лежала тут же, затем взял золотой мяч и вышел, опираясь на бодожок. Прихватил за повод карего коня.
Выйдя из белой скалы, золотым мячом провёл по белому бодожку. И предстал пред ним белый волк. Албынжи сел на него верхом и золотым мячиком потёр по шее зверю, тот рванулся вперёд и тут же выскочил на поверхность моря. Теперь он мчался по морю, разрезая волны. Вскоре достиг берегов. Сын Хан Миргена ждал тут же. Албынжи с ходу передал ему карего коня.
- Вручаю тебе коня карего и пусть, как сказала Хан Хыс, имя твоё будет Тюн Хара.
Тюн Хара же надел богатырскую одежду, в шесть раз затянул себя шёлковым поясом и сел на карего коня.
- Теперь, Тюн Хара, на землю Алтын Хана поедем, там идёт великий морий женихов. Со всех концов собираются богатыри и кони. У Алтын Хана есть дочь Алтын Арыг, за неё будет морий. Попытайся одолеть всех соперников там, тогда сможешь взять дочь хана себе в жёны.
Сказал так Албынжи, сел на волка-богатыря и оба помчались вперёд. Взбежали на вершину Хара Сын-хребта, взглянули в даль, там по широкой степи богатырские кони бежали. Албынжи спешился, волк снова стал бодожком. Опираясь на него, Албынжи пошёл вниз по склону горы.
Впереди ехал на своём коне Тюн Хара, сын Хан Миргена. В это время, откуда ни возьмись, подъехали к ним два богатыря. Здороваются и приветствуют их. Затем называют свои имена. На белобуланом коне ехал Ай Мирген, а второй богатырь - Ах Молат, что управляет народом Хан-богатыря. Они ехали на морий к Алтын Хану.
- Мы едем туда же,— ответил Албынжи.
- Тогда мы подвезём тебя, Албынжи, садись на коня.
- Нет уж, ведь только дети доброго алыпа ездят на богатырских конях, я же не достоин того и хожу повсюду пешим.
- Поезжайте вперёд, за меня не тужите.
Ай Мирген говорит:
- Знай, Албынжи пешеходный, ты попусту идёшь туда, я слышал, что алып Хулатай снова сошёлся с Юзют Арыг и поехали они вместе к восходу солнца.
«Опять это чудище опутало его»,- подумал Албынжи и опустил печально голову.
Те два богатыря помчались вперёд, а эти двое остались на месте. Затем Албынжи потёр золотым мячиком бодожок свой, белый волк предстал перед ним.
И тут оба богатыря: Албынжи - на волке, Тюн Хара - на коне, рванули вперёд на земли Алтын Хана на морий. Вскоре на берегу белого моря они увидели стойбище Алтын Хана. У золотого столба и коновязи кони богатырские не вмещались, а люди в юрту не вмещались, так их много съехалось на морий.
Остановились они и диву даются, и немного даже страх их берёт. Албынжи взглянул на своего друга Тюн Хара и говорит: -Да. тут с ходу ничего не возьмёшь, лишь кости можешь оставить на месте, надо сноровку применять. Ну как, братец Тюн Хара, какую хитрость-смекалку предложишь?
- Нет, братец, никакой хитрости-смекалки нет у меня, ничего не придумал я с ходу.
- Ну, тогда, Тюн Хара, слушай и слушайся, что я тебе скажу и что мы сделаем, и что сотворим. Вначале сойди с коня.
Тюн Хара спешился. Албынжи подошёл к богатырю, схватил его за голову и тряхнул его. Тюн Хара обратился в плешивого пастуха с одним глазом, без единого волоска на голове. Впереди у пастуха худая телячья шкура, сзади - дырявая овчина.
Албынжи отошёл в сторону и громко засмеялся. Затем потащил Тюн Хара к воде. Тот увидел своё отражение и устрашился себя. В это время Албынжи сам встряхнулся, в слепого пастуха обернулся, без единого волоска на голове и с длиннющим носом.
Тюн Хара диву даётся такому превращению. Страшно подумать, что такими уродами они предстанут перед народом. Люди будут отворачиваться от них, как от паршивых, а не то что привечать их и встречать как гостей. Срам да и только.
Затем Албынжи коня превратил в худого жеребёнка. И превращённые в безобразных пастухов богатыри потащились вниз по склону.
Одноглазый взял за нос слепого и повёл по аалу. Дети, взглянув на них, от страха и испуга прятались в подворье. Пастухи прямиком подошли к ханской юрте. Одноглазый пастух своего паршивого жеребёнка ввёл к богатырским коням, те даже близко не подпускают, ногами лягают. Слепой ворчит на одноглазого друга:
- Да что ты, паршивый, даже жеребёнка не можешь привязать. 

И хлесть его палкой по голове. Вскоре одноглазый слепого за нос вводит в юрту. Они здороваются и приветствуют, но никакого ответа. Слепой обернулся к своему зрячему другу и с укором говорит:
- Ты что же меня к хану-пигу не подводишь, безмозглый дуралей.
Взял одноглазого и за уши дёргает. Тот скорее подводит слепого к хану-пигу. Алтын Хан повелел этих двух уродов покормить хорошенько, но отдельно от людей. Когда те поели, хан спрашивает их, на какой земле они живут и куда они держат путь-дорогу? Слепой отвечает:
- Алтын Хан, добрый хозяин земли этой, у таких, как мы, разве может быть своя земля, своё стойбище. Мы, как перелётные птицы, от хана к хану носимся, на пир ходим и богатырей могучих славим, что в смертной схватке верх берут. Вот и теперь мы услышали, что на твоей земле морий идёт и притащились сюда.
-Да, свою дочь - лучезарное око моё, выдаю за доблестного богатыря,- отвечает хан. - С этим сидящим жестоким Хара Моосом тягаться не было у меня сил и я возгласил клич на морий, призвав самых храбрых молодцов-богатырей.
Одноглазый увидел рядом с Хара Моосом-богаты- рём чудовищную девицу-богатырку и об этом шёпотом передал слепому другу. Тот приподнял свой длинный уродливый нос и говорит:
- Э-э! Да тут среди женихов и девица явилась!
А потом, чуть погодя, добавил:
-Да это же моя невеста наречённая. Я сразу же, с ходу, почуял её, как вошёл в эту славную юрту.
Подошёл к чудовищной Чил Хара и протягивает руку. А та ногами дрыгается, руками отбивается от него. Богатыри громко хохочут, весело смеются.
Хара Моос, не в силах сдержать свой гнев, говорит хозяину: 

- Ну что же ты, Алтын Хан, говори же и высказывай свой морий. И так столько лет заставлял ждать.
Алтын Хан поднялся и проговорил:
- Да, можно начинать арга-морий. Он будет таким. Прежде всего, богатыри выйдут на вершину хребта, а на склоне неба под семью гвоздями будет висеть с золотой каймой белый платок. Кто его напополам прострелит стрелою, тот одержит победу. Затем начнётся борьба на силу.
Богатыри повыходили из юрты и направились на вершину горы. Одноглазый пастух ушёл с богатырями, а слепой только выходил из аала.
- Да где же ты, мой одноглазый, куда ты ушёл, неужто забыл меня, слепого?
Услышав голос слепого, одноглазый рассерженно бормочет:
- Этот слепой чурбан только позорит меня перед людьми. Сын чудовища, туда же и тянет меня.
Он неохотно вернулся к слепому. Схватил его за длинный нос и хотел повести за собой, но слепой тут же отдубасил его белым бодожком, у одноглазого аж из глаз искры посыпались. И они с перебранкой поднялись на вершину хребта. Там всё было готово к морию- состязанию.
Слепой воскликнул:
-А где же моя невеста, девица Чил Хара. сестра Хара Мооса? Нам отдельный морий укажите.
Хозяин-хан и говорит ему:
- Вон там стоит медный истукан, вросший в землю, нужно выдернуть его из земли. Затем пронести его три круга воткнуть верхним концом обратно в землю. Кто осилит это, за ним и победа.
Услышав об этом, слепой тут же подошёл к сестре Хара Мооса и говорит: 

- Ну, невеста моя, пойдём, ты ведь зрячий человек, тебе и поднимать первой медную глыбу.
Они пошли туда. Чил Хара подошла вплотную к медной глыбе, расшатала её во все стороны, подняла, перевернула верхним концом вниз и обратно поставила на место.
Все дивятся силе могучей Чил Хара. Затем одноглазый пастух подвёл слепого к медному истукану. Все смеются над ним. Он, не обращая на это внимания, приложился к нему половчее, расшатал его и тут же выдернул из земли, пронёс три круга его.
Богатыри глаз не сводят со слепого, а он меж тем не стал камень ставить обратно, а раскачал его во все стороны и в тот же миг забросил истукана за белое море- реку. Все ахнули, богатыри поражаются могучей силе.
- Ну вот, моя невеста, морий за мной, теперь надо свадьбу вершить.
Меж тем остальные богатыри начали примеривать лук и стрелы, чтобы попасть в белый платок, висящий под семью звёздами. Первым пустил стрелу чёрный богатырь Хара Моос. Он отбил один угол платка. Все дивятся меткой стрельбе. Затем его чёрная сестра Чил Хара пустила стрелу, она поразила другой угол платка. Больше никто не выходит. Тогда поднял лук одноглазый пастух-оборвыш, он отбил третий угол платка.
Слепой протолкался вперёд богатырей и говорит:
- Как же вы, богатыри зрячие, не можете поразить надвое платок. Ну-ка, теперь попытаюсь я, незрячий.
Выхватил лук и попросил своего одноглазого друга нацелить стрелу на платок. Натянул тетиву и пустил стрелу куда надо. Огненная стрела задымилась, попала посередине платка и разорвала его пополам. Богатыри ещё больше дивятся этому.
«Какой-то слепой пастух в лохматой одежде, а так метко бьёт в цель»,- перешёптывались меж собой.

Тогда слепой подошёл к Чил Хара и промолвил:
- Ну вот, как видишь, мой морий, теперь надо к аалу спускаться и великую свадьбу свершать.
А тем временем одноглазый пастух схватил Хара Мооса-богатыря и с ним бьётся. Началась схватка большая. Вскоре на одном склоне горы послышался тяжкий стон богатыря Хара Мооса. А слепой пастух тянет за руку Чил Хара и говорит ей:
-Лучше уж свадьбу сразу свершить, а то верная погибель тебя ждёт. А та отвечает:
- Не бывать этому, пока голова не склонилась, пока глаза не высохли, я за слепого оборвыша в жизни не пойду.
А одноглазый пастух и Хара Моос ещё яростнее бьются. Слышен стон Хара Мооса:
- Сестра моя, Чил Хара, сил уже нет у меня, мощи у меня не достаёт. Согласись же выйти за слепого пастуха.
-Вот видишь,- говорит слепой,- даже брат твой даёт тебе такой совет. Соглашайся, пока ты жива.
- Нет! Не бывать тому! Скорее смерть, чем такое позорище. Слепого мужа иметь на смех людям.
Слепой схватил Чил Хара и скрутил её крепче, у той только кости затрещали. Затем поднял её вверх и бросил на землю, навалился на неё и спрашивает:
- Ну что, свадьбу справишь или умрёшь?
И тут ещё более тяжкий стон Хара Мооса услышала
она:
- Умираю я, сестра Чил Хара, согласись же стать женой слепого, чем обоим здесь кости сложить.
Чил Хара, услышав мольбу брата, смягчилась немного, а затем проговорила невольно:
- Ну да ладно, согласна я, стану женой твоей.
- Так-то оно лучше.
Вслед за этим подошёл одноглазый пастух к своему другу слепому, а тот говорит:

- Ну вот, одноглазый друг-богатырь, победа за нами осталась, морий выиграли мы. Пойдём теперь к хозяину- хану, узнаем, кому же из нас он отдаёт свою дочь.
И они подались вниз по склону горы. Войдя в юрту, здороваются, перешагнув порог, приветствуют. Алтын Хан встал, поклонился победившим и стал угощать и поить их, как надо.
Когда поели, слепой пастух спрашивает:
- Ну, Алтын Хан, добрый хозяин, кому же отдашь ты свою дочь Алтын Арыг?
- Кто хочет, пусть берёт. Вы взяли верх над врагами моими, вам и решать. А так бы нам смерти не миновать от Хара Мооса. Я радуюсь, что вы победили врагов.
- Давайте уж спросим у неё, у самой, кого она выберет сама, чьей женой она захочет быть?
Алтын Хан посылает служанку к дочери спросить, кого же из двух она невестою будет.
Служанка прибежала к дочери Алтын Хана и спросила:
- За кого ты хочешь выйти из двух этих молодцев? Слепого или одноглазого, так отец спросил.
-Ох, моя милая, от одного чудовища отвязалась, теперь эти уроды ещё объявились.
- Что же делать, дорогая, они победили, они и должны жениться на тебе. Выбирай же, а то как бы хуже не было.
-Ну, да уж скажи, одноглазый, верно, лучше, чем совсем слепой. Он и будет моим женихом. К тому же у того уж больно нос длиннющий.
Служанка вернулась и сказала:
- За уродов этих она ни за что не хотела идти, но коль так нужно - пусть одноглазый станет её мужем, чем этот слепой оборвыш.
- Я так и знал, - сказал слепой, - она выберет друга моего, какой прок от незрячего человека. Ну вот, друг мой одноглазый, иди теперь к своей невесте. Угощайся у неё, а там и свадьбу свершим.
Когда одноглазый пришёл к невесте в юрту, девушка не сказала даже «здравствуй», молча усадила за стол, и отбросами кормила его. Одноглазый вышел из юрты и встретил настоящего Албынжи-друга, который обратно из слепого в богатыря обернулся и в объятия бросился, упрашивая, чтобы тот обернул его в истинный облик. Албынжи, недолго думая, тряхнул одноглазого за голову. Тут же предстал перед ним красавец-богатырь Тюн Хара. Посмеялись они вдоволь, затем пошли к хану в юрту. Перед ними хан как прутик изгибается, как камыш качается. Всё удивляется такому чуду, поражается статью и красотой богатырей.
Служанка тут же засуетились, побежала к дочери хана и впопыхах проговорила:
-Ох, Алтын Арыг, дорогая, эти два старых пастуха - одноглазый и слепой, предстали такими статными и красивыми богатырями, каких нигде не увидишь.
А та ей печально поведала:
- Ведь я его остатками пищи кормила, такой замухрышка, что и глядеть-то на него не хотела, а теперь возьмёт ли меня, пойди-ка, послушай, что будут говорить.
Служанка выскочила из юрты - исполнить повеление Алтын Арыг. Служанка видит и слышит: один из красавцев-богатырей с золотыми волосами, серебряными ногтями говорит:
- Ну, что, Алтын Хан, хозяин добрый, за кого из нас свою дочь отдавал?
- Не могу узнать, кого мы женихом нарекали, я сов-сем перепутал, кто из вас был слепой, а кто одноглазый?
И тут Албынжи говорит в ответ:
- Вот за него ты отдавал свою дочь, за богатыря Тюн Хара. Теперь же великую свадьбу давай сотворим.

Служанка всё это слышала и тут же побежала к Алтын Арыг, всё ей рассказала.
А та громко проговорила:
- Ах, какая дура я, надо было за слепого сказать: тот статнее и красивее, чем одноглазый. Теперь-то уж поздно, такая, видно, участь моя.
Не успела проговорить об этом, как вошёл богатырь Тюн Хара. Алтын Арыг теперь вихрем быстрым носилась по юрте. Шестьдесят косиц на плечах расстилались. Самые лучшие кушанья ставит она, самое лучшее питьё подаёт. Кормит, угощает своего жениха.
Затем вошёл Албынжи, ещё более статный красавец- богатырь с золотыми волосами. Он немного поел, в меру попил, затем встал и проговорил:
- Ну, братец-богатырь Тюн Хара, давайте сотворите свадьбу здесь и возвращайтесь на отцовскую землю домой. Я же поеду невесту себе добывать. Вы будете ждать меня, за одним уж две свадьбы справим.
Попрощались богатыри. Албынжи-пешеходный вышел во двор, опираясь на свой бодожок. Уйдя немного вдаль, чтоб скрыть от людей, потёр золотым мячиком свой бодожок, тут же предстал белый волк-богатырь. Затем, как провёл золотым мячом по шее, зверь рванулся с места и побежал. Чем больше тёр он мячом золотым, тем быстрее и быстрее бежал волк-богатырь Так быстро бежал, что ничего не видел глазами, ничего не слышал ушами Албынжи-богатырь.
До земли другой окраски домчался богатырь, до реки другого цвета подъехал он и оглянулся. На деревьях листья зеленели, а степь словно шёлком покрыта была. Взбежал на вершину горы и увидел на берегу моря-реки большой сад, а посредине его стояла ханская юрта. Перед ней привязанный к столбу стоял конь с взлохмаченной шерстью, обвисшими губами и прогнутой спиной. А рядом вторая юрта виднелась.

Спешился Албынжи, потёр золотым мячиком по шее волка, тот снова обратился в белый бодожок. Опираясь на него, богатырь стал спускаться к аалу. Вскоре в ханскую юрту вошёл, увидел там хозяина-хана и жену его. У хана седина была спереди, у жены его - на висках.
Посадили они Албынжи за стол золотой и угощают.
В ответ на просьбу хозяина назвать себя Албынжи отвечает:
- Нелюбимый народом богатырь Хулатай - это мой отец. Юзют Арыг с низинной земли - мать моя. Зовут же меня Албынжи, рождённый быть вечно пешим.
-Да, я слышал о Хулатае-богатыре. А меня Килин Ханом зовут, а супругу мою зовут Килин Торгы, есть ещё дочь у меня единственная - Килин Арыг имя её.
- Я вот и приехал просить отца отдать за меня свою дочь.
- Да за кого же отдавать, как не за тебя, Албынжи.
Поговорили ещё о том, о сём. Затем хан вышел
во двор и объявил:
- Народ мой подвластный, отдаю я свою дочь богатырю. Собирайтесь, люди, на свадьбу!
Тут же зарезали молодых кобылиц и устроили пир. Девичья свадьба длилась недолго, шесть-семь дней.
Когда народ расходился, Албынжи вошёл в юрту невесты и сел на золотое сиденье. Поговорили о том, о сём и засобирались в дорогу.
Отец дал дочери серого коня. Албынжи в ответ говорит:
- Не надо коня. Ведь я пешим рождённый и она должна ходить пешком.
Отец недовольно посмотрел на зятя и ничего не сказал. Молодые направились в путь. Вышли на Килин Сын-гору. Когда невеста обернулась на родительскую юрту, Албынжи потёр мячом золотым о свой бодожок и предстал белый волк-богатырь. Повернулась обратно невеста, увидела зверя, затряслась от страха. Албынжи успокоил её и, посадив невесту вместе с собой на зверя, понеслись на отцовскую землю.
Как потрёт мячом о шею зверя, так он летел, как птица, несётся, как ветер. От быстроты такой ничего не видно было вокруг, ничего не слышно вокруг. Вскоре были они на отцовской земле.
Албынжи опять превратил волка в свой белый бодо- жок, и стал спускаться к аалу с невестой. Там около белой юрты стоял карий конь, а навстречу уже вышел богатырь Тюн Хара. Обнялись, поздоровались. Договорились две свадьбы свершить в одно время. Тюн Хара тут же объявил народу об этом. Для Албынжи и его жены построили новую юрту. Девять дней длилась эта свадьба двойная, люди пировали и ели, воздавая хвалу молодым.
После свадьбы все расходились по своим юртам. У богатырки Хан Хыса от Хулатая ненавистного давно родилась дочь, повзрослела и стала девицей Хан Чачах. Её взяли к себе Албынжи с Килин Арыг вместе. Живут- поживают молодые, считая дней и ночей прохожденье.
Меж тем вся низинная земля всполошилась, узнав о чудесных средствах Албынжи. Задумали завладеть ими. И вот что они сделали.
Однажды Хан Чачах говорит:
- Невестка моя, Килин Арыг, в аале девушки и парни хоровод заводят. Схожу я со служанкою вместе.
- Нет, моя дорогая Хан Чачах, сегодня не нужно ходить, ведь сегодня Албынжи нет дома, одной оставаться страшно.
-Да недолго мы будем, невестка, вернёмся вскоре обратно.
- Ну, если недолго, то сходите и сразу же возвращайтесь.
Хан Чачах и служанка ушли, но вскоре обратно заходит Хан Чачах и говорит: 

- Раздумала, не захотела идти на игрища, да и ты попрекать не станешь.
- Хорошо, что вернулись. А то как бы чего не случилось.
Вдруг Хан Чачах говорит невестке:
-Давай посмотрим на чудесный бодожок Албынжи.
- Ведь нельзя, дорогая, не зная как с ним обращаться.
- Да мы просто посмотрим, дорогая невестка. Ну что сделается с ним, если взглянем?
- Уж не знаю, как и быть?
- Да не бойся, невестка, посмотрим и обратно положим.
Килин Арыг подняла изголовье постели, вытащила оттуда костяной бодожок и мячик золотой- Девица Хан Чачах осторожно взяла и посмотрела, пощипала их, затем подала снова в руки невестки.
- Ну вот, теперь давай будем спать, дорогая невестка.
Они легли в одну постель и уснули. Но это были вовсе
не Хан Чачах, а Хара Нинчи враждебная со служанкой своей Очы Сарыг. Килин Арыг спокойно спала, а в это время Хара Нинчи враждебная вытащила костяной бодожок и золотой мяч, положила туда сухой стебель травы и скатанный из шерсти мячик. Затем быстро вышла из юрты.
Тут Очы Сарыг говорит:
- Богатырём рождённый Албынжи пусть ещё одно горе переживёт. Давай убьём его жену Килин Арыг.
- Да, давай задушим,- согласилась Хара Нинчи.
И, крадучись, вошли в юрту обратно. Враждебная Хара Нинчи пёстрой змеёй обернулась и задушила Килин Арыг. Выползла из юрты, радуясь своей удаче. Хара Нинчи с ходу обернулась в чёрную лисицу, а Очы Сарыг - в серого волка и помчались они в сторону захода солнца.

Меж тем сама Хан Чачах-девица со служанкой возвращались с игрищ молодых, пробыв там дольше, чем надо. Хан Чачах вошла в юрту и быстро залезла к своей невестке в постель. Легла с ней рядом. Та ничего не сказала.
«Крепко же заснула невестка»,- подумала она. Подтолкнула немного - та всё молча лежала и совсем холодной была.
Хан Чачах выбежала из юрты, побежала по аалу. Добежала до юрты Алтын Теека-богатыря, там слышны были голоса пирующих людей. Она вбежала туда и увидела сразу свою мать богатырку Хан Хыс. Та строго спрашивает у дочери:
- Зачем ты прибежала в ночной темноте?
- Мать моя Хан Хыс, такое дело, что сказать не могу. Невестка Килин Арыг вся затверделая, холодная лежит, ни слова не говорит.
Хан Хыс подошла к Албынжи и передала ему слова дочери своей. Тот быстро поднялся, выскочил из юрты. За ним повыскакивали и другие, спрашивая, что случилось.
Албынжи помчался домой, добежал до своей юрты, и с ходу - к постели. Поднял изголовье: там вместо его бодожка лежал стебель сухого пучка, а рядом лежал мячик, скатанный из шерсти. Жена же лежала бездыханная. Албынжи сел, тихо зарыдал... Зашли соседи, другие богатыри, что следом бежали.
- Ну вот, Тюн Хара дорогой, к нам пришла новая беда, стойбищу нашему грозит разрушение, лишимся мы солнечного света и очи наши сомкнутся навсегда.
На шестой день где-то в далёкой земле послышался глухой топот копыт, голоса богатырские. Вскоре на вершине Каменного хребта раздался клич богатырский, от чего камни задрожали, деревья закачались.

- А ну, братец Албынжи, выходи-ка сюда, на вершину Каменного хребта! Отцовский скот нам надо разделить, материнское богатство надо поделить!
Албынжи-богатырь вышел во двор, взглянул на вершину Каменного хребта. Там стоял на саврасом коне .отец Хулатай-ненавистный, рядом с ним богатырь какой-то и девица-богатырка странного вида: с одной стороны белее снега, с другой - чернее земли; на одном плече волосы золотистые, на другом - как змеи пёстрые; одна рука с ногтями серебристыми, другая рука со звериными когтями.
Албынжи видит и всех узнаёт. Девица - это дочь Юзют Арыг и Хулатая, и поэтому сестрой ему должна доводиться, а богатырь, что рядом стоит - это сын убитой им чудовищной Чил Хара.
Албынжи позвал Тюн Хара и Алтын Теека, который переселился сюда, спасаясь от Хулатая. Все трое вышли в доспехах на битву. Те двое на конях, а Албынжи пешим отравился на вершину горы.
Уже на полдороге он услышал голос девицы-богатырки:
- Братец Албынжи, отдашь ли мою сестру, рождённую от одного отца? Когда поеду по другим народам, буду возить её вместе с собой.
- Нет, не бывать этому! Сестрицу Хан Чачах ни за что не отдам тебе, ведьме такой, пока голова моя не склонится и глаза мои не высохнут совсем.
Затем, когда богатыри подошли друг к другу ближе, Албынжи спросил у девицы той, что рождена с ним одной матерью - Юзют Арыг:
- Как имя твоё?
- Хочын Арыг моё имя.
Слово за слово, в спор вступают, руками перехватываются и начинают биться насмерть. Алтын Теек на шестикрылом буланом коне с Пулан Тара схватились  и бьются. Тюн Хара с Хулатаем тягаются. Началась великая битва с врагами. Как туман поднимается пыль из-под ног, скат неба загорается заревом красным. Горы содрогаются, реки из берегов выплёскиваются.
Вскоре где-то далеко послышалась лихая песня, а затем на трёхногой чёрной кобыле Юзют Арыг взбежала на гору, где бились богатыри. Размахивая змеиной плёткой, подбежала на помощь Хулатаю, ударила плёткой богатыря Тюн Хара, раз - плётка обвила его, затем дёрнула и разорвала надвое грудь богатыря. Затем той же змеиной плёткой ударила Алтын Теека-богатыря и также перерезала грудь его надвое.
Затем, размахивая плёткой, бежала она к Албын- жи, к своему родному сыну, что покинул и сделался её врагом. С ещё большей яростью она ударила плёткой его и, обвив его трижды, дёрнула тут же, чтобы разрезать его разом. Но плётка лишь до тела дошла. Второй раз дёрнула ещё сильней, лишь до костей дотронулась плётка. Третий раз чуть дыханья не лишился Албын- жи, остался чуть жив. В это время его сестра, рождённая от одной матери и отца, то смеётся, то плачет, видя страдания братца. Наполовину была она земная, а другая половина из породы чудовищ. Одна сторона её говорила - «убить», другая - земная, жалея его, приговаривала оставить в живых.
Между тем, Юзют Арыг, торжествуя победу, кричала изо всех сил:
- Всех ханов теперь себе подчиним, хозяином будем на всей земле!
И тут спустились к аалу, все юрты и жилища ломают. Шум-крик превеликий стоит на земле. Народ и скот угоняют. Некому биться с врагами.
Лишь крупные жеребцы на дыбы становились, чтоб родной косяк свой защитить. И быки яростно вставали на защиту, чтоб не даться врагу, отстоять своё стадо. Но враг стрелами насмерть убивал их тут же.
Меж тем Албынжи ни живой, ни мёртвый страдал и мучился на Каменном хребте. Но, слыша стон и крик людской, он скончался. Некому было помочь ему в битве жестокой, вовремя явиться не было сильных богатырей.
Прошло несколько дней, какая-то кукушка, величиной с конскую голову, оплакивая Албынжи, появилась на вершине горы. Раз - встряхнулась и обернулась девушкой Чарых Кёёк, что жила когда-то в шалаше. Увидела она тела умерших богатырей, кровавыми слезами заливается. Она тут же находит живительные травы, разжёвывает их и смазывает раны, оживляет одного за другим богатырей.
Горько плачет над их тяжкой участью и говорит:
- Ох же, мои славные богатыри, как же вы оказались в такой беде? Покоя и сна лишили меня. А теперь вот в угасшей жизни вновь огонь я зажгла, оживила вас снова на свет. Больше в ловушку врагов никогда не попадайте, не страдайте же больше на свете, я же не в силах уж больше вернуться сюда к вам, мои милые.
Она оживила жену Албынжи - лучезарную Килин Арыг. Затем вернула богатырку Хан Хыс. Потом всесильная Чарых Кёёк подошла к Албынжи и сказала:
- Вот, мой дорогой, дам тебе всемогущий ремённый аркан. Им ты победишь всех врагов. Любого богатыря он скрутит и задушит. Когда пойдёшь к заходу солнца и найдёшь свою мать из низинной земли, не убивай её, хоть она и чудище смертоносное, не убивай ты её там, нельзя убивать свою мать. Ты привяжешь чёрный камень к её груди и спустишь в чёрное море, трёхногую кобылицу тут же убьёшь. Хулатая-отца тоже сам не убивай, а привяжешь к хвосту его савраски-коня и поведёшь на вершину хребта. Там будет кипеть чёрная смола, ты повели его бросить в эту смолу. Народ, что угнали туда с семидесяти сторон света, всех освободи. И пусть они вернутся на свои земли. Своих людей и весь своей скот поведёшь обратно к себе. На Кирим Сын-хребте, у подножья его тот малый ручей, что когда-то здесь протекал, большой рекой теперь потечёт. Там и расселишь свой народ, чтобы жили они как прежде в покое и мире. А ты, дорогой Албынжи, будь заботливым ханом над ними, жеребёнка худого в скакуна превращай, сирот- ребятишек богатырями расти, пешего конём одаривай, бедному одежду на плечи давай.
Так сказала Чарых Кёёк красавица-девушка, встряхнулась, тут же обернулась кукушкой величиной с конскую голову, взмахнула крыльями и улетела. Только где-то вдали ещё слышен был голос её:
- Ну вот, дорогие, я улетаю совсем и больше никогда не смогу возвратиться, не печальтесь обо мне и живите мирно. Пусть ваши жилища вечно стоят под Кирим Сын-хребтом. И коварствам врагов они будут неподвластны.
Албынжи сказал:
- Ну вот, дорогая Килин Арыг, отправляюсь на смертельную битву, чтоб врагов сокрушить и вернуть народ на свои земли. Если пройдёт шесть лет и меня тут не будет, то считай, что я кости сложил. Тюн Хара, мой друг-богатырь, ты жди меня до семи лет. Если не будет меня и после этого срока, то считай, что я кости сложил. Искать меня не вздумай пытаться.
Сказал так и встряхнулся, белым волком обернулся и к заходу солнца устремился. Домчался до берега моря, нигде ничего не встретил, следы ушли дальше. Он за ними по следу помчался. Взбежал на вершину Хара сына-хребта, взглянул на ту сторону, там у берега моря-реки возвышалась громадная чёрная скала. Увидел Албынжи-богатырь: на белом волке-богатыре сидели враждебные женщины Хара Нинчи и Очи Сарыг, что выкрали костяной бодожок, затем Пилен Тара вместе с его Хан Чачах сестрой. Они горланили во всё горло, ругались хлестали волка-богатыря, но не могли и с места его сдвинуть. Посмотрел Албынжи, и тут же встряхнулся, обернулся сопливым мальчиком-пастухом и, беспечно вскрикивая разные слова, побежал по склону.
- Эй, я бы вот заставил волка-богатыря помчаться! - кричал пастушок сопливый.
Девица Очи Сарыг, услышав эти слова, тут же окликнула его. Когда он подошёл к ним, она спросила его:
- О чём ты голосишь, пастушок-дурачок?
-Да так, пою про себя, что я знаю, как заставить бежать волка-богатыря.
- Ну, так расскажи, если знаешь.
- Так дайте мне тот мяч золотой, и я тут же сделаю, что надо.
Хочын Арыг двуликая посмотрела насквозь пастушка.
«Сказать, что пастух, но что-то в нём не то, а с другой стороны - пастушок как пастушок»,- думает Хочын Арыг.
Албынжи во всю старается, пастушком-дурачком прикидывается, чтобы не узнали его.
Хочын Арыг вынимает золотой мячик отдаёт пастушку, говоря:
- Ну вот, на - бери. Только половину я буду держать, а другая половина будет в твоей руке.
- Да как же я смогу вам помочь, держа половину мяча? - сказал так и, незаметно вынув всемогущий ремень, бросил его на всех врагов разом.
И всех скрутил ремнём и стянул их в кучу. Встряхнулся пастушок и обратился снова в Албынжи-богаты- ря. Он взял золотой мяч к себе за пазуху, а тех богатырок мечом луноликим раз за разом поубивал на месте. Затем, повернувшись к своей уведённой силой Хан Чачах сестре, сказал: 

- Ну вот, дорогая сестра, весь свой народ и свои стада возвращайте обратно домой, а я пойду главных врагов сокрушу.
Пошёл он к большому аалу. Там посредине аала стояла каменная юрта. Перед юртой савраска с трёхногой кобылой томились. Албынжи открыл дверь каменной юрты и вошёл туда. Там Хулатай и мать его чудовище Юзют Арыг сидели и наедались. Мать Юзют Арыг, увидев Албынжи, тут же вскочила на ноги и совсем растерялась.
- Ох, дорогой мой сын Албынжи, ты неспроста сюда добрался,- проговорила и прямо шагнула к пришедшему гостю. А Албынжи вынул из кармана ремень и закинул рывком на чудовище. Ремень тут же руки и ноги её скрутил. Албынжи схватил её, выволок на свет. Мать- чудовище Юзют Арыг плачет и умоляет его не убивать её. Но Албынжи и слышать об этом не хотел, взял её за волосы и тут же поволок к берегу моря. Там он привязал к её шее чёрный камень и спустил её на дно моря. Затем вернулся к юрте. Трёхногой кобыле отрубил голову луноликим мечом. Зашёл в юрту, там сидел охмелевший отец Хулатай, ругаясь - куда дели его жену Юзют Арыг. Албынжи накинул ремень на него и тут же выволок во двор. Затем привязал его к хвосту саврасого коня, потащил на вершину Хара сын-хребта. Там закинул его в кипящую смолу. И тут он увидел медную глыбу, в землю вросшую. Подошёл к ней, расшатал её, вытащил из земли, обошёл три круга с ней и поставил верхом вниз обратно в землю.
Затем постоял и возгласил свой победный клич:
- Ну вот, великий морий остался за мной, победа оказалась моей! Все шестьдесят ханств и семьдесят народов пусть возвращаются на свои земли и свободно живут. Врагов сокрушили мы навсегда. 

Все воздают хвалу славному Албынжи. А он в это время поднялся на чёрную скалу и сделал такую надпись на ней: «Пусть навсегда утвердится покой. В ком силы нет, пусть не осмелится идти с кровавой битвой на земли Албынжи».
Выдолбил он эту надпись и, сев на волка-богаты- ря, отправился следом за своим народом. Он догнал их в дороге. И увидел Хан Миргена, обросшего до пояса бородой и свою сестру Хан Чачах, ведущих весь народ на свои земли.
Вскоре он был уже на вершине Кирим Сын-хребта. Ручей тот маленький рекою-морем разлился. Народ расселился по своим старым местам и аалам, стада разбрелись по сочным полям. К народу народ прибывает, к скоту скот присоединяется.
Албынжи увидел свою юрту, там стоял шестикрылый буланый конь. Зашёл богатырь в юрту с костяным бодожком в руках. Жена его Килин Арыг радушно встречает его, кормит мужа самой лучшей едой, самым лучшим питьём поит. Все богатыри вскоре туда собрались: Алтын Теек, Тюн Хара, Хан Мирген, богатырка Хан Хыс. Они гуляют и пируют победу.
Вдруг на вершину Кирим Сын-хребта какой-то лихой конь взбегает и богатырский голос слышится. Удивились богатыри и вышли во двор посмотреть. Увидели Хула- тая-богатыря с бородой до пояса, с побелевшей головой. Он спустился к юрте, сошёл кое-как с коня своего и только успел войти в юрту, как зарыдал-заплакал, горькими слезами залился. Его тут же посадили за стол и угощали его жёны богатырей Хан Хыс и Хан Арыг вместе. Затем он отпустил савраску на волю, положил свой меч в угол юрты и сказал:
- Прожил я жизнь, как богатырь, непутёво.
И поклялся никогда не творить зло и жить праведной жизнью. Да никто пусть не знается с низинной землёй. Богатырь да пусть совершает добро. Так раскаялся богатырь Хулатай за свои недобрые дела.
Албынжи принял покаяние отца и не стал его убивать, чтобы местью ещё большего зла не свершить. Он стал добрым ханом над своим народом. Пеших конём одаривал, бедным на плечи одежду давал. Так он правил народом до старости лет.